Может быть, то, что я буду сейчас говорить, поставит ваши представления об истории нашего народа с ног на голову, отнеситесь к этому относительно спокойно. Любая историческая парадигма существует до тех пор, пока не появляется новая парадигма. Все наше знание – относительное явление. Я не претендую на истину в последней инстанции, но данные многих наук, сопредельных этнографии, дают нам сегодня удивительно интересный материал, и позволяют посмотреть на историю северо-восточной Европы под другим углом, чем мы с вами привыкли смотреть.

Достаточно старая концепция, принадлежащая и Брюсону, и вобщем-то до него сложившаяся, гласит следующее: Вся территория Восточной Европы в период Валдайского оледенения, которое, как предполагали, длилось около 7-8 тыс. лет, была покрыта мощнейшим ледником, который растаял окончательно в 8 тысячелетии до н.э., и именно на этот период приходится экспансия сюда первых первопоселенцев из-за Урала, где из-за относительной перенаселенности финно-угорских народов вобщем-то сложилась недостаточно благоприятная для жизни ситуация и, с открытием новых земель, с возможностью передвижения на новые земли, финно-угры прошли через Средний Урал и Приполярный и Северный Урал, таким образом постепенно заселяя территории северо-восточной Европы, и где-то уже на рубеже первого тысячелетия нашей эры начинается экспансия на эти территории славянских племен. В результате симбиоза славян и финно-угров появляется то, что мы с вами называем северо-руссами, с соответствующей региону характерной культурой, искусством и т.д.

Для таких выводов было достаточно оснований, поскольку предположить проживание на этих территориях, только что освободившихся от ледника, покрытых, естественно, тундрой, другого этноса, стоящего на более высокой ступени развития, который занимался не только собирательством, охотой и рыбной ловлей, было трудно. Тем более, что биомасса тундровой зоны была настолько незначительна, что могла прокормить лишь небольшие группы охотников, собирателей, рыболовов.

Но буквально в последнее время, в 80-е годы ученые Европы, всей Европы, и Западной и Восточной, сложили как бы все данные, которые они получили в результате шурфования, в результате получения кернов (глубинных пластов почвы), которые относятся именно к ледниковому периоду, и выяснилась очень интересная ситуация. Прежде всего, ледниковый Валдай длился не 7-8, а всего 2 тыс. лет. Пик Валдая приходится на 18-20 тыс. лет назад, то есть это 16-18 тысячелетия до н.э.. Уже в 13 тысячелетии восточная граница ледника находилась на границе современной Карелии и Финляндии. В пик ледника, его восточная оконечность приходилась на Молого-Шекнинский регион, то есть практически он не затрагивал восточные территории. Что касается ледника Печорского или Баренцево-Беломорского бассейна, то он претерпел очень странные изменения и где-то в 14 тысячелетии до н.э. раскололся в результате геопроцессов, то есть от землетрясений. Вся территория Восточной Европы, практически не занятая ледником, представляла собой очень интересный регион.

Если мы пойдем глубже во времени… это территория Европы в 70-м тысячелетии до н.э. в период так называемого Микулинского межледниковья. Вы видите, что очертания морей совсем иные: все, что заштриховано косыми штрихами – это шельф, то есть то, что у нас суша, тогда было морем. Мало того, вся вот эта зона , вплоть до Новой Земли, была покрыта смешанными и широколиственными лесами, тундры как таковой просто не было. В Микулинское оледенение летние температуры были в среднем на 10-11 градусов по Цельсию выше, чем сейчас. То есть та территория, на которой мы находимся, имела приблизительно такой режим, как сегодня Харьковщина, с учетом того, что хона лесная. Естественно, что в такой зоне человек мог обитать, мы не будем говорить, был ли это homo sapiens или какая-то другая формация. Факт остается фактом: на Средней Печоре уже в 40-м тысячелетии до н.э. обитают люди, которые оставляют продукты своей жизнедеятельности. Это все-таки, средний палеолит, еще не верхний. В это время человеческие группы уже обитают вот в этом регионе.

Что же происходит дальше? После 70-го тысячелетия идет постепенное изменение климата. Представление о том, что ледник был молниеносным, очень быстрым не соответствует действительности: были периоды подъема, упадка температуры. И только 18-20 тыс. лет назад наступил ледниковый Валдай, который создал очень своеобразную ситуацию в Европе вообще и в Восточной в частности. Обратите внимание, что получается : огромный ледник покрывает территории Англии, Скандинавии, а там, где мы с вами находимся, как видите, ледника нет. Но кроме этого ледника есть еще Альпийский и Пиренейский, которые очень влияют на климат Западной Европы. В результате, на территории Англии, где сейчас тепло, вы видите своеобразную штриховку и цифру 2, это значит, что здесь находилась арктическая тундра. Территория Западной Европы вот в этой зоне представляет собой низкорослый березняк и арктические тундровые луга. Если мы с вами посмотрим на территорию Восточной Европы, поднимаясь рядом с ледником … Вот где начинается совсем другая зона: смешанные березово-еловые и березово-сосновые леса. И, наконец, регион на Южном Буге и Среднем Поднепровье, на Северском Донце, на Средней Волге уходит, поднимаясь на Верхнюю Волгу, здесь встречаются широколиственные леса, дубово-липовые леса.

Теперь представьте, где человеку легче обитать – в арктической тундре или в смешанных лесах, тем более с такими проплешинами широколиственных? Причем, отмечают климатологи, если мы с вами привыкли к тому, что климатическое районирование идет субмеридианально, то есть чем южней, тем теплей, то специфической особенностью именно периода Валдайского оледенения было то, что климатическое зондирование шло иначе, по меридианам: чем ближе к Уралу, тем было теплее. Исходя из этой ситуации, а так же из того, что север Восточной Европы археологически фактически неизучен, мы можем только предположить, что в это время на этих территориях должны были обитать человеческие коллективы, ибо иное кажется странным. Если они поселились здесь за 40 тыс. лет до нас с вами, то естественно они должны продолжать обитать на этих территориях и в более поздний период, и никоим образом не могли мигрировать вот сюда. Эта территория, оптимальная сейчас, никаких оптимальных условий тогда не имела, то есть на территории Западной Европы климат был хуже, чем на территории Восточной.

Эти данные были получены только в начале 80-х годов. В 1982 году вышел коллективный атлас-монография "Палеогеография Европы за последние 100 тыс. лет". Ледник начал таять в 14-15 тысячелетиях уже окончательно, и вот какая ситуация сложилась где-то в 13-14 тысячелетии до н.э.. Посмотрите , вот ледник (всего-навсего), но сохраняется еще и здесь. И если климат Англии еще особенно не меняется в лучшую сторону, то вот эта жирная штриховка –широколиственные дубово-липово-вязовые леса. По кернам на территории Ленинградской области уже в 8-м тысячелетии были дубравы и липняки. То же самое можно сказать про Калининскую и Ярославскую области. Вплоть до Средней Печоры доходят своеобразными проплешинами широколиственные леса: там из кернов тоже получают пыльцу и липы, и дуба, и вяза, и сохраняется ильм, что очень важно, ильм – это третичное растение, а если бы ледник действительно коснулся этих территорий, его бы там не осталось.

В связи со всем этим, хотелось бы сказать следующее. Если на этих территориях обитали люди, то особенно резких изменений в этническом составе быть не могло. Уже данные по мезолиту (6-8 тыс. лет до н.э.) свидетельствуют о том, что большая часть Восточной Европы, вплоть до Средней Сухоны, занята широколиственными лесами. Наступает так называемый климатический оптимум, который начинается с 6-го тысячелетия до н.э. и кончается в конце 2-го тысячелетия до н.э.. Средние летние температуры на 4-5 градусов по Цельсию выше, чем сейчас. Безморозный период больше, чем сейчас на 30-40 дней. Причем, наивысшее повышение температуры отмечается от побережья Белого и Баренцева морей до 50 градуса северной широты. Южней 50 градуса – летние температуры ниже, чем сейчас на 2-3 градуса по Цельсию. То есть в районе 50-ой широты сложилась своеобразная буферная зона, в которой климат был хуже, чем на территориях более северных.

Поскольку здесь складываются оптимальные условия, то население должно возрастать. С увеличением биомассы, с изменением климатических условий, население обязательно растет, это закономерный естественный процесс, если не посещают эпидемии и не случаются какие-нибудь разрушительные войны. Но поскольку всего этого не фиксируется, остается предполагать, что населения было достаточно много. А если население растет, то оно не может пользоваться старым хозяйственно-культурным типом, то есть быть только собирателями, только охотниками, только рыболовами. И некоторые наиболее смелые специалисты, в частности, Матюшкин, считают, что уже на рубеже 7-6 тысячелетий на этих территориях было большое количество домашних животных. В частности, на территории Среднего Урала, на одном из поселений – Довликаново – обнаружено около 30% костей домашнего крупного рогатого скота, в костологическом материале. Здесь же в это время уже встречаются домашние лошадь, коза и овца. Остается только сделать вывод, что либо финно-угорское население этих территорий потом быстро деградировало и потеряло все свои культурные приобретения, либо оно на этой территории еще не проживало.

Антропологи ответили на этот вопрос достаточно ясно: уже в мезолите в основной массе захоронений встречается исключительно европеоидный тип. По данным Ошибкиной… а делал и проверял весь хронологический материал Гокман – один из крупнейших наших антропологов. Он пришел к выводу, что в мезолитическом Оленьостровском могильнике – 8-7 тысячелетие до н.э. – захоронены абсолютно европеоиды, без всякой монголоидности. Еще более четко европеоидность проследила Ошибкина на захоронениях при Сухони. О чем это свидетельствует? В эпоху мезолита складываются расовые стволы, вычленяются европеоидная, монголоидная и негроидная расы. Что касается финно-угров, в это время они приобретают то, что называется юкаторской монголоидностью. У всех финно-угорских народов на сегодняшний день, будь то финны, эстонцы, марийцы, мордовцы, я уже не говорю про хантов, манси, эвенков, эвенов, селькупов, у всех у них в той или иной мере присутствует юкаторская монголоидность – низкая лицевая маска, в отличие от европеоидов, у которых, то есть лицевая маска очень длинная и профилированная, и именно на этих территориях встречаются наиболее длинолицык люди в Европе. То есть они европеоидней южных европеоидов: с хорошо профилированными носами и с очень длинными лицами. Если бы здесь обитали финно-угры, то, естественно, должна была быть юкаторская монголоидность. Более того, тот так называемый лопаноидный тип, который Брюсов связывал с финно-угорским, оказывается палеоевропейским приледниковым типом. То есть – то население, которое сформировалось у самых границ ледника.

Значит, на этих территориях, повторяю, оптимальных, где было огромное количество биомассы, здесь был и зубр, и кулан, и сайгак – обитатель степей, здесь обитали в больших количествах в период ледника мамонты, которых наши с вами предки очень хорошо кушали. Но надо иметь в виду, что мамонту тоже нужно что-то есть. Представьте себе тундру со слоем почвы в 15-20 см, под которым вечная мерзлота. Что там растет? Низкорослые кустарники, карликовая береза, стланник и плюс большое количество ягеля. Но ягеля не хватает даже таким вроде некрупным северным оленям, которым для того, чтобы существовать, нужно систематически подкармливать себя белковой массой, то есть они едят леменгов (полярные мыши). Я могу предположить, что мамонт тоже питался леменгами, но не думаю, чтобы мамонту хватило того, что дает тундра. Мамонт – ближайший родственник слона, а слон в основном питается не травками, а веточным кормом. Значит, несчастные мамонты отнюдь не ходили по вечной мерзлоте тундры, а питались теми же ветками, листьями, то есть жили в лесной зоне. И, действительно, современные палеокарты дают огромную лесную зону буквально до побережья Белого моря.

Из этого следует, что люди, которые здесь жили, должны были накапливать культурный потенциал; они не находились в сверхестественных условиях, какие мы сейчас с вами предполагаем. Представьте ситуацию, которая складывается в Сумгирском захоронении верхнего палеолита, это 25-23 тысячелетия до н.э.. Здесь захоронен мужчина в возрасте 60 с гаком лет, то есть наши представления о том, что несчастные первобытные умирали в 20-30-летнем возрасте не соответствует действительности. Он был здоров, и от чего умер, мы не знаем. Это огромный широкоплечий человек, рядом с которым похоронены мальчик и девочка. На мужчине одет, как выяснили по органическим остаткам, которые уже, конечно же, пыль, на нем был одет очень своеобразный костюм: огромная замшевая куртка с мехом внутрь, к ней пристегивались замшевые же сапоги. Вся куртка обшита огромным количеством бус, выточенных из бивней мамонта. В общей сложности на трех похороненных находилось 11 тыс. бусин. Нужно иметь свободное время, чтобы заниматься этим ремеслом, и чтобы не пожалеть отдать бусины земле, отдать покойнику. На изготовление одной бусины, как считают, в среднем уходило от 45 минут до 2-х часов. Помножьте на 11 тысяч и вы получите трудозатраты. Рядом с мальчиком и девочкой лежали два копья из распрямленных бивней мамонта. До сих пор нет четкого представления о том, как бивни распрямлялись, они ведь гнутые. Одно копье длиной 2м 80см, другое – 3м. Это 23-25 тысячелетие до н.э., Валдайское оледенение, пусть еще не ледниковый Валдай, но уровень культуры…

23-е тысячелетие до н.э.. Черниговщина. Мизенская стоянка, на которой на браслетах, как выяснили конвергентно наш ученый Фролов и американский Маршак, то есть почти одновременно они пришли к выводу, что на браслете зафиксирован лунный год, солнечный год, то есть лунный календарь, солнечный календарь, изменение лунных циклов, изменение фаз растительности и плюс некоторые моменты, связанные с функционированием женского организма. Именно там наиболее архаичная типология орнамента, который потом станет как индийский, эллинистический и иже с ним.

Именно здесь, в 23-м тысячелетии до н.э. из костей мамонтов сделаны музыкальные ударные инструменты; ими пробовали воспользоваться, действительно, получили целый ряд вобщем-то мелодичных звуков, и довольно стройно все это выглядело. Мы не знаем, конечно, каким образом они играли на них, какие звуки извлекали, что это за звуковой ряд был, но уже наличие такого инструментария свидетельствует о достаточно высокой культуре.

Так вот, мезолит отстоит от верхнего палеолита не больше, чем десяток тысяч лет, и мы не можем считать, что культура систематически падала, доходила до какого-то последнего предела. Значит, на этих территориях обитали люди, которые имели довольно значительный культурный потенциал. Они жили на территориях, которые отличались оптимальными климатическими условиями, и был еще один очень важный фактор, которого больше практически нет нигде: длинный летний световой день.

Что такое для человеческого организма длинный световой день? Я вам могу сказать, что на широте Мезени инсаляция такая же, как на Далласе в Швейцарии на уровне 2-2,5 тыс. метров над уровнем моря; что побережье Белого моря прогревается и получает на 1кв.м столько же лучей солнца, сколько Индийский океан примерно на четвертом градусе южной широты. За счет огромной инсаляции идет не только накопление биомассы, идет интенсивное развитие живых организмов. Пример: серый гусь, который откладывает яйца в дельте Волги на месяц раньше, чем в дельте Северной Двины, а выводит птенцов одновременно. То есть в дельте Северной Двины развитие зародыша в яйце происходит на месяц быстрее. Более того, когда сравнивали вегетационный процесс таких растений, как лен, овес, ячмень, рожь, пшеница, то выяснили, что в среднем вегетация в северных широтах составляет 82-83 дня, в то время, как на юге нашей страны в черноземной зоне 112-118 дней. Посчитайте, какая разница. Естественно ждать от людей, живущих на этой территории, значительных культурных потенций.

Обилие рыбы. Нам приходится об этом только догадываться. Обилие дичи. Еще в конце XIX века писали о том, что на Новой Земле было такое обилие птицы, что не знали, что с ней делать. За один только месяц бригада из десяти человек набивала до 8-12 тысяч гусей и лебедей. За сезон оттуда вывозилось 1600 пудов лебединых шкур. Это было самое настоящее месиво. Обратите внимание на немаловажную деталь: время меняется, но перелеты водоплавающей птицы остаются теми же самыми. Гуси и лебеди летят на север. Из семейства гусиных, из семейства утиных огромное количество выводят своих птенцов на севере, здесь они теряют свои маховые перья и становятся беззащитными. Птицу можно брать практически голыми руками, по той причине, что долго в воде они находиться не могут – мерзнут и взлететь не могут. Гусевание индигирщиков, еще в начале XX века – это своеобразный реликт той охоты. Закончилась зима, пришла весна – белковое голодание у организма страшное, а отстреливать животных так бессовестно, как мы сейчас, они не могли, то есть беременных самок лося они убивать не могли. Самцы уходили далеко, и за ним еще погоняешься. А тут огромное количество птицы, которая будто с неба падает, громадное количество мяса, которым можно насытиться, поддержать себя.

Обилие мяса, рыбы, леса, и те оптимальные условия, которые дает лесная зона. В степи и древности люди не селились. Степь – это страшное место, где все зависит от дождей: есть 2-3 дождя – будет урожай, нет – не будет. Посмотрите на миграцию монголов: миграционный процесс резко увеличивается, когда степь зеленеет, когда есть чем кормить лошадей, скот, но страшно в степи, когда засуха. А лес всегда давал возможность сохранения воды, поэтому жизнь в лесной зоне была естественно оптимальной.

Со всей приамбулой я хотела бы остановиться на следующем, может, неожиданном: финно-угры на территориях Северной Европы не являются автохтонным населением. В противном случае уровень их развития должен был быть колоссально высоким. Хозяйственно-культурный тип должен быть настолько высоким, что не славяне бы потом цивилизовывали финно-угров, а наоборот. Когда у нас на исторических факультетах говорят, что славяне принесли сюда навыки земледелия, это настолько странно, потому что живя в зоне, где находится огромное количество лесовидных суглинков, а лесовидные суглинки эдентичны украинским и южнорусским лессам, среднеазиатским и лессам Хуанхе, то есть самым богатым почвам, и что этими почвами люди не воспользовались – это, конечно, смешно.

Приведу такой сакраментальный пример: в XVIII веке, когда академик Лепехин обследовал Каменскую тундру, он там обнаружил большое количество дикой ржи, льна, гороха. Последние 2 тыс. лет, насколько я знаю, в Каменской тундре эти злаки никто не культивировал. Птицы в своих желудках перенести не могли, потому что злаки в желудке растворяются, на то птицы ими и питаются. Остается думать, что это приспособившийся к новым условиям существования реликт. Эту рожь в 1857 году частично убрали, и она находилась на выставке в Архангельске, где также был представлен хлеб из нее и мука. Каждый мог попробовать, и ничего удивительного не было. Удивительно, что самоеды, жившие в Каменской тундре, пользовались только диким горохом. Дикого льна и ржи они не знали. Но кто-то их там должен был культивировать. Остается предположить, что это остаток того времени, когда тундры, как таковой, не было, а на этом месте были огромные злаковые степи.

Когда мы сейчас смотрим карту мезолита, прежде всего я обращаюсь к историкам, в недавно вышедшем сборнике из 20-титомника "Археология СССР", смотрим палеоклиматическую карту и видим огромнейшую зону широколиственных лесов, которая неожиданно завершается зоной тундры, то, конечно, нужно обладать большим воображением, чтобы представить, как дубово-лиственные леса вдруг превращаются в тундру. Но вся прелесть В ТОМ, что керны почвы дают одинаковые показатели и в степи и в тундре. В результате тундровые сообщества часто дают такой же внешний результат, как и степные. А раз так, то можно предположить, что и рожь, и ячмень, и овес могли быть автохтонами Севера, тем более, что для этих растений, которые академик Берг не случайно назвал "растениями длинного светового дня", необходимы условия, которых на юге нет. На юге не растет лен-долгунец, там лен выращивают только на масло, стебель у него короткий. Для того, чтобы лен вырос длинный, нужно, как и для ржи, несколько условий: 1) длинный световой день; 2) отсутствие перегрева от прямых солнечных лучей; 3) большое количество рассеяного ультрафиолета; 4) обилие влаги в почвы. И все эти условия на Севере есть.

Мы привыкли к такому вобщем-то ущербному термину – "нечерноземье", забывая, что до присоединения вновь Украины, Россию кормил нечерноземный край, степи тогда еще не было. Когда в начале XX века известный исследователь, погибший на этих исследованиях, Андрей Журавский писал, что обыватели представляют Север как совершенно дикую пустыню, и северяне этому чрезвычайно способствуют, потому что обленились они до крайности. Мало того, что они ведут примитивнейшее земледелие, которое дает весьма приличные урожаи, в переводе на наш язык, по 18, 20, 25 центнеров зерновых с гектара. Они ухитряются давать в статистические отчеты такие данные, в результате которых в Петербурге создается впечатление совершенно несчастных людей, они указывают по 5-6 центнеров с гектара. Когда Журавский стал проверять, оказалось, что то, что записано было от данного куста деревень и то, что они получали на самом деле, разнилось в 6 раз. То есть получали в 6 раз больше, чем официально заявляли. Это давало возможность получать вспомоществование от Петербурга, они этим бессовестным образом пользовались. Мало ТОГО, что у них хлеба было навалом, так они и еще старались урвать. Если там были так глупы, что не могли проверить, то так и надо было делать.

Вот примеры урожайности. В 1901-1910 годах проводил статистику Вавилов. В свое время он очень стремился на Север, но по известным всем обстоятельствам, не попал. Получилась интересная картина: он сравнивал урожаи зерновых в черноземных губерниях, таких, как Саратовская, Самарская, область Войска Донского и северных, то есть нечерноземье, – это Петербургская, Новгородская, Архангельская, Олонецкая, Вологодская и Пермская. Выяснилось, что превышение урожая зерновых нечерноземья над черноземными зонами составляет: рожь – 62%, ячмень – 41%, яровая пшеница – 38%, озимая пшеница – 42%. Это средняя урожайность. И Берг в 1947 году делает вывод, что в среднем урожайность зерновых всегда в нечерноземной зоне, зоне тайги, выше, чем в черноземной зоне. И связано это с теми оптимальными условиями, которые необходимы для развития зерновых.

Я уже не говорю о том, что огромное количество скота, здесь было около 26 пород, сейчас осталось 5 или 6. Что жирность молока у скота была 8%, мы сейчас с вами пьем 2-х процентное молоко, а иногда однопроцентное топленое, о котором понятия не имели. Что наши теперешние доярки, которые надаивают 5 тыс. литров и с упоением говорят перед микрофоном, что у них стоит очередная задача на 100 кг увеличить, наверно, со стыда бы сгорели перед теми бабами, которые вообще считали позорным надаивать от своей коровы меньше 4-5 тысяч кг молока в год.

Но цифры эти так искусно и долго замазывали, что они в нашей периодике практически не фигурировали. Для этого нужно поднимать "Губернские ведомости" или издания, допустим, "Общество изучения Олонецкого края" или "Общество изучения Русского Севера" Архангельска, и там этих цифр огромнейшее количество. О "бедности" крестьян свидетельствует хотя бы тот факт, что на Печоре практически каждый крестьянин зарабатывал на пушнине от 800 до 1000 рублей в год. Когда оленевод, потерявший стадо из 8 тыс. голов оставляет своим детям через 6 лет после этой катастрофы 200 тыс. ассигнациями в 1913 году, то нам сейчас кажется немножечко даже смешно.

Надо просто прочувствовать, что же такое Русский Север: житница России, богатейший край, и тот край, где сохранился определенный генотип, определенный характер, определенный культурный строй, практически не размытый. То есть, у нас нет основания считать, что население, которое складывалось здесь постепенно в процессе тысячелетий своего развития, что это население куда-то все отмигрировало, и его место заняло другое. Вся прелесть в том, что население Вологодской части Архангельской области и на сей день вызывает удивление у антропологов.

В частности, крупнейший наш атрополог Валерий Павлович Алексеев, пишет о том, что подавляющее большинство украинцев очень вследствие того, что они никогда не включали в себя никаких народов, говоривших на финно-угорских языках и несущих финно-угорскую юкаторскую монголоидность. Но тут же отмечает, что исключением из общего русского правила – сокращение лицевой маски за счет является население Вологодской, Архангельской губерний, у которых лица оказались еще длинней, чем у украинцев. И которые по своим антропологическим показателям оказались родными братьями средневекового населения Чернигова, Киева, Любича. И по антропологическим данным удивительно близки знаменитым полянам, которых, другой наш антрополог, Татьяна Ивановна Алексеева, жена его, считает непосредственными потомками лесо-степных скифов, о которых говорят нам греческие и римские историки.

Эта ситуация усложняется еще одной важной деталью. Весь север Европы отмечен своеобразным обрядом захоронения – вытянутым на спине. Этот обряд фиксируется на уровне палеолита, будь то захоронения в Сумгуре, на уровне мезолита, будь то Оленьостровский могильник, или могильники, открытые Ошибкиной на территории Вологодской области. Интересно, что на юге в это время в палеолите, я имею в виду Украину, – скрюченные захоронения. Приходит 7-е тысячелетие и что-то странное происходит: в Поднепровье неожиданно сменяется тип захоронения – все начинают лежать вытянутыми на спине. Антропологи, которые работали с хронологическим материалом, говорят, что сменились не просто внешностные характеристики обряда, а сменилась антропология населения. То есть идет постоянная миграция с севера на юг, с юга на север. И ничто им не мешает. Для того, чтобы так мигрировать, нужно достаточно хорошо общаться. Может быть, это и есть время сложения индоевропейской общности, к которой относится подавляющее большинство населения Восточной и Западной Европы.

Но остается фактом, что уже в мезолите, а возможно, и в палеолите, складываются многие из тех структур, с которыми мы имеем дело в народном искусстве русских Севера на рубеже XIX-XX веков. В орнаментике, в структуре обряда, в массе всевозможных деталей мы прослеживаем то, что сложилось на этих территориях за последние 20 тысяч лет. Своеобразный слоеный пирог.

Об орнаментах мы будем говорить завтра. А сейчас повторю еще раз: север Восточной Европы, судя по всему, был не только регионом сложения значительной части индоевропейцев, это был регион, где рождались такие древнейшие памятники индоевропейской культуры как Веды и самая древняя ее часть Ригведа. То есть то, что мы с вами называем арийскими народами Ирана и Индии, как заявляют и сами индийские и иранские археологи, это пришельцы из южнорусских степей во 2-м тысячелетии до н.э. Но на территории южнорусских степей, повторяю, им тоже надо было придти. Потому что степь древней культурной традиции не дает. В степи жить первобытному человеку практически невозможно: негде спрятаться и нечего есть. Лес значительно богаче: есть где жить, он дает и пищу, и одежду, и укрытие.

Природная ситуация, сложившаяся на территории Восточной Европы, втечение очень длительного периода была оптимальной, но начиная с 70 тысячелетия до н.э. идет постепенное ухудшение климата. Тогда широколиственные леса были распространены более чем на 600 км севернее, чем в настоящее время; на территории Новой Земли находились смешанные березово-сосновые леса, тундры, как таковой, вообще не было. И уже к 40 тысячелетию до н.э. фиксируется передвижение человека на территории Северной печоры. То есть, есть все основания утверждать, что Восточная Европа уже в среднем палеолите – пустая, была относительно заселена; относительно, так как человеческие коллективы были довольно малы. Вот пример: в XVIII веке население России увеличилось втрое – с 11 до 36 млн; сейчас нас 288 млн. Но несмотря на то, что коллективы эти были в глубокой древности относительно малы, они практически всю Ойкумену заселили, продвинулись к побережью Ледовитого океана и в пик ледниковья, в период Валдайского оледенения, 18-30 тыс. лет тому назад, территория Восточной Европы в общем-то не была занята ледником. В Западной Европе же, напротив, господствовали очень жестокие климатические условия: тундровый ландшафт, иногда редколесье березовое, арктические луга и поэтому жить там было достаточно сложно, и предполагается, что человеческих коллективов здесь было мало. Только самый юг Франции на границе с Испанией дает более-менее оптимальный климат.

К эпохе мезолита (10 тыс. до н.э.) эти климатические условия в Восточной Европе резко улучшаются, таким образом начался климатический оптимум, в результате которого на этих обширных территориях среднегодовые температуры были на 3-4 градуса выше нынешних, безморозный период на 30-40 дней короче, и еще одна важная деталь: магнитный полюс Земли был сдвинут примерно на 30 градусов южнее, то есть располагался в в районе побережья Белого моря и те чисто внешние условия, которые характерны для полюса сейчас, были присущи территории на 30 градусов южнее, чем в настоящее время. Это значит, что жившие там люди должны были соотносить свои мифологические представления именно с тем природным ландшафтом, который их окружал. Что же это были за человеческие коллективы? Предположительно – индоевропейцы, поскольку индоевропейский ареал должен был быть достаточно большим. На сегодняшний день значительная часть населения Европы, да и не только Европы, состоит из индоевропейцев. Финно-угорских племен оставалось очень немного, и на сегодняшний день фино-угров тоже довольно мало: небольшие народы хантов, манси, эвенов, нганасан, селькупов плюс марийцы, мордовцы, а также финны, эстонцы и венгры. В отличие от индоевропейцев, их все-таки не сотни, а десятки миллионов.

О формировании на территории Восточной Европы именно индоевропейской общности свидетельствуют прежде всего древнейшие литературные памятники, сохранившиеся вплоть до наших дней, но не на основном ареале обитания индоевропейцев, а далеко за его пределами. Это Веды и ее древнейшая часть – Ригведа. Уже примерно с 6 тысячелетия до н.э. происходит относительная перенаселенность одной из частей изначально автохтонной территории индоевропейцев, которые сами себя называли ариями или арийцами еще в глубокой древности. В связи с возрастанием численности населения идет процесс миграции, которому способствуют и климатические изменения. На рубеже 6-5 тысячелетий до н.э. наши степи, обладающие полупустынным характером, фауной тушканчика, двугорбого верблюда, черепахи, начинают под воздействием увлажнения действительно превращаться в степи, то есть такие территории, которые при достаточно высоком хозяйственно-культурном типе поддаются обработке, в частности, скотоводов и земледельцев. Часть населения, уходя с северных территорий, уносит и определенные мифологемы, связанные с бывшей прародиной. Но поскольку степь была самым неоптимальным климатическим регионом из-за постоянной перемены увлажняемости, то именно степь оказалась той зоной миграции, из которой шел отток либо на север, либо на юг.

Таким образом, на рубеже 4-3 тыс. лет до н.э. происходит заселение индоевропейцами Западной Европы. В результате симбиоза с автохтонным населением, говорившем не на индоевропейских языках (а теперь и неизвестно, на каких), рождаются новые этносы, которые дают основание тому, что появилось уже в историческое время: то есть будущие германские, романские племена – это потомки пришедших в Западную Европу индоевропейцев и автохтонных племен. За счет такого симбиоза происходит скачок в языке: германские и романские языки отличаются от индоевропейского праязыка за счет привнесения целой системы новых элементов неродственного языка.

Язык же народов Восточной Европы, как и должно, продолжает развиваться по законам лингвистики. И здесь складываются те протоэтносы, которые уже в исторический период называются хеттами. Хетты эмигрировали в 3 тысячелетии до н.э. в Малую Азию, образовав мощное хеттское государство, и на сегодняшний день все известные дешифровки хеттского языка делаются, в основном, на основе славянских языков. Их провел чешский исследователь Берджих Грозный, и его концепция до сих пор не опровергнута. Кроме того, на территории Восточной Европы складывается будущий Тахарский этнос, тахары продвигаются на восток и доходят до Китая, где сохраняются реликты этого этноса доисторического времени, зафиксированные в китайских источниках. Плюс ко всему, на территории Восточной Европы рождается будущий протогреческий этнос, и мы знаем, что дарийцы, пришедшие в Грецию в начале 1-го тысячелетия до н.э., имели аналогичную народам Восточной Европы военную амуницию, лексику, системы землепользования и скотоводства: находки из археологических раскопок Южного Урала почти идентичны материалам из дарийских слоев в Греции. Отсюда выходят и будущие армянские народы: армины, которые потом на территории Закавказья в симбиозе с местными Хайками или хуритами порождают то, что мы ныне именуем армянским народом. Миграции еще дальше в Закавказье приводит к рождению иранского этноса. То, что в нашем произношении звучит как "Иран", есть "Арьяно" – "земля ариев". И, наконец, значительная часть арийских племен уходит через Среднюю Азию, через Гиндукуш (где часть из них оседает) на территорию северо-западного Индостана. Там складывается мощная раджнутская общность, сохранившая громадную массу реликтов из своей прародины; именно здесь сохранился древнейший литературный и мифологический памятник индоевропейских народов, названный Ведами.

"Веды" от общеиндоевропейского "знание", а в Белорусии до сих пор "знать" – "ведаць". Древнейшая часть – Ригведа – несет в себе массу сведений о тех территориях, на которых происходило сложение арийского протоэтноса. Из гимнов Ригведы узнаем: священная родина ариев находилась на той земле, где полгода длится день, и полгода – ночь (а точнее, 100 дней длится ночь). В это время в небе сверкают радужные водяницы, море и воды застывают, обретая причудливые очертания, высоко светит Полярная звезда – "тхрува" – "нерушимая" (санскрит). По мнению ариев именно она – ось Вселенной, небо и земля одеты на эту ось, как 2 колеса, и колесо-небо и весь звездный круг вращается вокруг Полярной звезды. Такую ситуацию можно предположить лишь живя в приполярных областях: нигде более так не бывает, как там зимой, видно, что вокруг Полярной звезды вращаются все звезды северного полушария и самое главное из них – созвездие Большой Медведицы, которую в арийских гимнах звали "семью риши", то есть "семью мудрецами" – прапредками арийских народов, превратившихся в звезды. Еще в арийских гимнах говорится: на территории их священной земли ("священной Варны") обитали на светящихся горах великие боги, разделившие реки, впадающие в Северное море (как называли иранцы – море Варухуаша, то есть "имеющее удобные заливы") и в Южное море. У ариев было очень четкое представление о частях света, причем с севером, полярным сиянием, замерзающим морем они связывали свои представления о вечной жизни, о месте пребывания богов, а с югом связывали место смерти, где обитал бог смерти Яма. В ведических представлениях ариев эти горы были самыми высокими на земле: они считали, что именно здесь земля круто поднимается вверх, потому что здесь, около этих гор, низко спускается солнце и с них спадают реки и на юг, и на север. Этот самый водораздел был долгое время не определен, а сейчас с большой долей уверенности можно утверждать: священными горами ариев являлся целый комплекс возвышенностей северо-восточной Европы: горы Кольского полуострова, возвышенность Авнинго-Харовская гряда, Грязовецко-Даниловская гряда, Северный Урал и Приполярный Урал. Все они вместе объединяются в возвышенности, которые протянулись, как лук, и действительно разделили реки Восточной Европы на текущие к северу и текущие к югу.

Мещеряков (один из крупнейших наших геоморфологов) называет Северные Увалы орогеографической аномалией вообще Восточной Европы, так как Приволжская и Среднерусская возвышенности, самые высокие территории Восточной Европы, отдают все-таки роль водораздела именно Северным Увалам, хотя самая высокая точка здесь сейчас не более 300 метров. Исходя из положения о том, что все возвышенности имеют способность расти и опускаться (так, Памир за 1000 лет "вырос" ни много нимало на 1000 метров), и на высоту этих горных образований влияют главным образом ледники (Антарктический ледник продавил материк вглубь земной коры почти на 900 метров), а также рукотворные моря (резко изменяют сейсмику), то есть земная кора – своего рода парусина: если где-то ее продавили, то в другом месте она возрастает.

Мещеряков считает Северные Увалы главным водоразделом Восточной Европы, потому что они уже были горами, когда на месте Южного и Северного Урала плескалось древнее море. Уже в каменоугольном периоде это – оформившаяся горная гряда, причем Приполярный Урал, Тиманский кряж и Северные Увалы – это единая широтная зона поднятия. В нашем представлении Урал – единые горы, на самом деле это 3 самостоятельных горных образования: Южный Урал, Средний Урал (между Европой и Азией) и Северный (или Приполярный) Урал, который отличается от Южного и Среднего тем, что направлен не субмеридионально, а субширотно. Здесь находятся наивысшие точки уральских гор, и главная из них носит название Народа. Никто никогда не мог перевести это ни с финно-угорских, ни с каких других языков, и наши геологи, которые открыли эту вершину в 30-е годы, ничтоже сумняшеся, назвали ее Народной…

Сейчас мы воспринимаем это с улыбкой и знаем, что в Ригведе говорится о том, что любимый сын Бога-творца Брахмы – мудрец Риши Народа – поклонялся своему отцу где-то на этих священных вершинах. Кроме того, еще на карте Птолемея р. Волга называется Ра или Рга; ее же очень часто соотносят и со знаменитой Гангой, то есть предполагают, что арии, прийдя на территории Индостана унесли свою топонимику и передали ее рекам, текущим там. Так, в частности, есть на территории Индостана р. Волга. Болгары и те, которых мы сейчас называем поволжскими татарами – булгары – получили свой этноним от реки, на которой жили, то есть Волга и Булга лингвистически суть одно и то же.

Все специалисты, занимающиеся археологией, разделяют все керамические культуры по орнаментам, ибо лишь они достаточно четко дифференцируют различия этих культур. Считается также, что орнаментальные комплексы неповторимы. Разве что отдельные элементы – кресты, ромбы, насечки, волнообразные и зигзагообразные линии – возможны в любой культуре, но именно орнаментальные комплексы – явление исключительно специфическое, как правило, передающееся из поколения в поколение. Даже когда племена расходятся и забывают о своем родстве, орнаменты, сохраняющиеся очень долго, свидетельствуют об этом родстве. По орнаментальным комплексам и вычленяются родственные группы народов, племен.

На территории Восточной Европы из всех видов изобразительного искусства орнаментальное всегда было одним из характернейших. Городцов, крупнейший археолог начала XX века, именно по изобразительным комплексам дифференцировал культуры верхнего палеолита на западно-европейские и восточно-европейские. Для первых, в частности, была характерна ориентация на реалистическое или натуральное искусство (быки, бизоны, лошади в пещерах Ласко, Альтамира, Фуан де Гон изображены предельно реалистично). В Восточной же Европе этого, фактически, нет, за исключением Печоры и Сибири. Восточная Европа отличалась своим комплексом геометрического орнамента, и с таким обилием именно геометрического орнамента, по словам психологов, и некоторых археологов, связан особый тип мышления. То есть люди, использовавшие для выражения своих мировоззренческих схем, сложных представлений орнамент, имели большое абстрактное мышление, нежели те, которые "работали в реалистической манере".

Наиболее ранневстречающиеся образцы – меандрово- свастические орнаменты верхнепалеолитической мезенской стоянки, 23 тысячелетие до н.э., Черниговщина, – на изделиях из бивней мамонта, различных фаллических символах, браслетах и т.д. И еще встречаются изображения так называемого "гуська": стилизованный гусек был связан с поклонением водоплавающим птицам, ибо их мясо было самым главным пищевым продуктом в самое тяжелое бескормное время между весной и летом. Именно поэтому трансформировавшиеся со временем до буквы S изображения гуська встречаются еще в глубокой древности. Отличающиеся временем создания примерно в 8 тыс. лет, образцы орнаментов, однако, почти одинаковы по изображенным на них элементам: те же гуськи, меандры, зачатки свастики и в 7, 5, 2 тысячелетиях до н.э. (в оформлении вативных статуэток – изображений женщин – 5 тысячелетие до н.э., по таким орнаментам дифференцируют арийские комплексы на территории Закавказья 2-го тысячелетия до н.э.) и в ткачестве, вышивке, кружеве Русского Севера рубежа XIX-XX веков. Осознайте глубину культуры русского народа!

О руганно-переруганной свастике. На санскрите это означает "благость, благодать, счастье, удача". Сложенные на груди у покойника руки – это тоже свастика. Не случайно свастиками украшены многочисленные передники, пояса, полотенца, подолы рубах. И куда бы ни продвигались эти народы (Сибирь, Кавказ) везде с собою они несут этот знак вечности. Должна вам сказать, что когда в 30-е годы в Архангельской области срывали с домов полотенца со свастиками, то старики, навешивая новые полотенца, внизу свечкой выжигали под ними свастику, дабы она охранила дом. Деньги Временного правительства, которые функционировали до 1918 года (купюры в 1000 и 500 рублей), были украшены знаком голубой или розовой свастики.

Вот конкретные образцы украшения свастиками предметов славянского обихода : донца керамических сосудов, пряслица, височные наголопастные колты и, наконец, Олонецкая вышивка – белое на белом – называвшаяся "чекая". У индийцев такая вышивка называлась "чикан" и выполняла те же самые функции, то есть белым на белом орнаментальные схемы, которые, практически как орнамент не читаются. Это орнамент с подзора свадебной простыни.

Во II тысячелетии до н.э. арии пришли на территорию Закавказья и принесли с собой вот такие бронзовые ритуальные топоры. Здесь – заполнение одежды Богоматери на лицевом шитье XVII века; так же – Олонецкий подзор…

Индийские брахманы в праздник Янтра (то есть Навруд, 21 марта) зажигали 4 костра, каждый из которых имел форму свастики; свастики, сдублированные по 4 – постоянные элементы в нашей вышивке и бранном ткачестве (скатерти, браные проставки).

Обратите внимание на такую деталь: вот план храма в Средней Азии, связанный с приходом нового населения. Открывший этот храм Цариниди В.И. отмечал, что в боковые ответвления-коридоры среднестатистический нормальный человек войти не может – настолько они узки, то есть они выполняли чисто ритуальную функцию. План храма – это то, что мы знаем как детали орнамента… Выходит что отношение к орнаменту было более, чем серьезное. Или, скажем, эта пряжка с Северного Кавказа, 12-ое тысячелетие до н.э., и браное ткачество рубежа XIX-XX веков. Стилистика этих ответвлений одна и та же. Вот еще: поздняковский кувшин XVII века до н.э. ; еще – XIII век до н.э. – Средняя Азия ; еще – орнаментальный пояс на Черниговском соборе, ровеснике Киевской Софии, там, где князь всходил на хоры , а вот такую браную проставку для свадебного полотенца своей дочери выполнила крестьянка в Вологодской области, бывшем Нюксенском уезде в 1910 году. То есть до наших дней от 5 тысячелетия до н.э. сохранился один и тот же орнаментальный комплекс.

Наконец, с этим же геометрическим орнаментом так называемые культовые пентадеры – глиняные светильники, углубления в них заполнялись маслом, масло поджигалось. Такой же орнамент используется в браном ткачестве и вышивке на Русском Севере в конце XIX – начале XX века. Разница между этими предметами – 4 тысячи лет.

В отдельных элементах геометрического орнамента есть целый ряд мотивов, говорящих о том, что древние ведические представления (то есть, те представления, которые сегодня можно дешифровать на основе Вед) складывались именно здесь. Так, в частности, в одном из главных ведических гимнов, связанном с увеличением жизненной силы царя: совершалось жертвоприношение белого коня, жрецы читали следующие тексты о коне:

…Ты своим ржанием потряс весь мир, Твое первое ржание вышло из вод океана, о конь! Твои копыта, копыта лани, разбивают землю вокруг, Твои золотые рога мечутся по лесу, разбивая все на своём пути, Твоя крылатая голова, похожая на крылья птицы, Мчится мечется везде по лесу… В Индии это никак объяснить не могли по той причине, что у лошади не бывает рогов. Саки (скифское племя), дошедшие до Алтая, в одном из курганов – Позарык – похоронили своего вождя и вместе с ним 12 прекрасных золотистых жеребцов. На двух из них были кожаные золоченые маски с огромными рогами, то есть конь был обряжен под оленя. На петроглифах Белого моря и Онежского озера мы тоже видим лося, гусей, даже странных рогатых гусей; ладьи с головой лося. Конь, одетый оленем, был характерным изображением в скифском искусстве, так называемый "олень в летящем галопе". Но на петроглифах – не олень, а классический лось, рога которого превращены в гуськи. А на некоторых изображениях кроме гуськов-рогов есть крылья птицы. Птичья символика удивительно органично соединяется с лосиной. Изображения рогатых коней, которые являются ничем иным, как лосями, объяснить очень просто. На лосях ездили на Севере Европы достаточно долго; до 16 века главное верховое животное шведской армии – лось. Мало того, в 17-18 веках ездить на лосях разрешалось только полицейским, чтобы преступники, пользуясь лосиным транспортом, не могли забраться в такие дебри, из которых бы их не вытащили. Петр I в начале 18 века категорически запретил въезд на лосях в Архангельск и все прибалтийские города. Лось был первым ездовым животным, а его голова действительно похожа на крылатую; рога лося и крылья птицы в принципе одно и то же. В русской народной вышивке сохранилась такая контаминация коня, оленя и птицы. Во многих орнаментах мы видим коня, у которого кроме конского хвоста есть ещё и птичий, и вдобавок приделаны рога. При этом указывается на священность животного: звезды под ним, в ногах, над головой. Это свадебные тверские полотенца.

В ведической традиции объединяются образы женщины и дерева: у нас эти изображения – на свадебных головных уборах (эдакие существа рождающие – тут и зверь, и человек, и какие-то растительные мотивы). Обычно в верховицах женского головного убора, который должен был стимулировать плодородия, встречается этот орнамент. Не даром в Тарноге сватов, когда те отправлялись свататься, забрасывали женскими кокошниками для удачи сватовства.

Вот ещё геометрический орнамент: одно существо рождает другое, причем у этого другого вместо головы – свастика. Священники старались не пускать в храмы женщин в таких головных уборах: уж очень неприлично все это выглядело, а женщины свои шапки не имели права снимать, так как для того и выходили замуж (во всяком случае раньше), чтобы рожать. Роженичные изображения характерны и для петроглифов. Вот это – 9 век, о.Готланд, а вот наш 19 век, сравните, разницы в изображениях практически никакой. Или же скифские вещи, украшенные символами рожениц и девичьи вологодские повязки. Сравните, что архаичнее – конечно, последнее.

На головных уборах старух – другие изображения. Старуха – это уже женщина, посвященная Луне, а Луна – солнце мертвых, то место, куда уходят души всех и очищаются в свете Луны. Кому предначертано вернуться обратно и продолжить круг жизни, возвращается на Землю дождём или росой; те, кто уходит в мир богов – уходит навсегда.

Вот ещё орнаментальные мотивы, встречающиеся в нашей вышивку в преизбытке. Свадебные проставки – мужчина, женщина и ребёнок. Детей они поместили в верхнюю часть, а здесь (насколько же интересно эти вещи сохраняются) у мужчины 2 глаза, а у женщины 1 глаз. Так вот, в горном Таджикистане, где остались потомки переселенцев, до сих пор куклу-девочку вышивают с 1 глазом, мальчика – с 2 глазами. Почему? Я не знаю, можно лишь констатировать факт – нарочно это не придумаешь. В Хаврошечке, вспомните, 1 глаз, 2 глаза и 3 глаза! Последнее – уже высшие существа, ибо 3-ий глаз есть священное зрение.

Надеюсь, я вас убедила в том, что русская и северорусская культура – явления очень древние. То утверждение многих мудрых исследователей, что мы – народ молодой, что славяне до 6 века жили в лесу и молились колесу, ходили в шкурах, а по пришествии цивилизаторов молниеносно стали читать Библию и строить храмы, не соответствует исторической действительности. До введения христианства, на Руси на протяжении тысяч лет развивалась самобытная, исключительно сложная культура. Мы с вами – потомки тех людей, которые создавали один из выдающихся философских, религиозных, этических памятников человечества – Веды, даже может быть самый древний, потому что древнейшие ее части относятся еще к 5 тысячелетию до н.э.; не было ещё Египетских пирамид и Ветхого Завета, Гомер не написал своих поэм. Но надо не забывать, что страна наша была деревянная, а не каменная, поэтому многое из сделанного не сохранилось; однако, система домостроительства, удивительные рубленные из дерева храмы, то, что не похоже ни на что более в целом свете, без единого гвоздя; всё это создавалось, вырабатывалась традиция тысячелетиями. Культура народа – огромнейший, невероятный пласт, и мы – потомки первопоселенцев этой земли; отсюда уже бежать на север было некуда, можно идти на юг, запад, восток, и они шли, неся свои традиции на другие земли; там эти традиции видоизменялись, в чём-то сохранялись. Сейчас, когда мы сталкиваемся с северорусской традицией, мы говорим о том, что здесь сохранились комплексы представлений, изобразительных мотивов древнее не только греческих, но даже тех, что зафиксированы в Ведах.

Цветовая раскладка в индоевропейской древности очень четкая: черный, белый, красный… Черная Русь и Белая Русь, причём Червоная Русь – это Прикарпатье, Закарпатье, то есть регион, который требует охраны своих этнических границ, где было сосредоточено большое количество воинов; Черная – это там, где в основном занимались земледелием и скотоводством; и Белая – это именно там создавался весь жреческий корпус, а вообще-то до 12 века Белой Русью называли Залесскую Украину или Владимиро-Суздальскую Русь, а не Белоруссию.

Орнаментальные комплексы были знаком рода по женской линии ещё до начала 20 века; орнаментальные комплексы передавались вместе с полотенцем, с рубахой дочери, племянице, то есть продолжателю рода обязательно по женской линии, отношение к ним было соответственное: оскорблять, унижать эти полотенца было нельзя, так как они охраняли жизненно важные части человеческого тела.

Структура сказки о царе Салтане дешифруется на основе ведических традиций. В противном случае мы её дешифровать никоим образом не можем. Итак, "три девицы под окном пряли поздно вечерком…" Еще Афанасьев писал, что во всех индоевропейских языках укрепилось понятие "нить жизни", "нить судьбы", "нить беседы", "нить мысли", и что у всех индоевропейцев богини судьбы – вечно прядущие пряхи. Можно привести в пример трех мойр или греческих парк (у Гомера: "Пусть испытает все то, что судьба и могучие парки в нить бытия роковую вплели для него"). Действительно, три богини судьбы прядут и поют: одна о настоящем, другая о прошлом, третья о будущем. С парками древние греки всегда связывали представления о самых главных, отправных моментах человеческой жизни: рождение, свадьба, смерть. И никто не мог миновать предначертаний их, мойры были вечны. Все остальные боги смертны (вечны лишь по отношению к человеку), они как и люди, уходили и приходили: был бог Кронос – ушел Кронос, был Зевс – он тоже должен был уйти, а Аненка никуда не уходила, она сидела и крутила веретено, которое являлось осью Вселенной, и на этой накручивающейся нити был написан весь космический закон. Богиня судьбы славян Свеча была пряхой.

Если мы посмотрим еще глубже, то у хеттов, наших с вами ближайших родственников, в ритуальном гимне, посвященном коронации царя, есть такие интересные формулы, читаются они двумя жрецами. Один из них читает текст трона, другой – текст орла. Во время чтения этого текста трон обращается к орлу: "Лети к морю и посмотри, что там делается". И орел отвечает:"Вот лечу-лечу и прилетел к морю в зеленую рощу. (Обратите внимание: море и роща). И вижу: две богини нижнего мира стоят на коленях, держа прялку, и обе крутят веретена. Они прядут годы жизни царя и этим годам нет ни конца ни счета, так как веретена у них полны". Опять все завязывается на пряхах.

Если же мы обратимся к ведической традиции, то там то же самое. Мальчик Утанка ("утиный") попадает в подземное царство лягушек и змей и видит двух женщин, которые прядут белую и черную нити и ткут из них полотно. И ему объясняют: "Как вращается небесный свод вокруг Полярной звезды, вокруг полюса, так же бесконечно вращаются эти веретена, создавая все живые существа и новые миры". И в одном из гимнов Ригведы говорится:

Две юницы снуют основу,

На шесть колышков две снующих.

Одна другой протягивает пряжу

И не рвут ее, не прерывают.

Вот колышки: они – основа мира,

Стали гласы (т.е. голоса) для тканья челноками.

То есть функция поэта, функция певца. Поэт говорит, что ему не понять ни тканья, ни пряжи, что ткут, соревнуясь, черная и белая половины поднебесья – день и ночь. Мы с вами до сих пор говорим, что находимся "под покровом ночи", а в ведической традиции ночь – черное покрывало. И, наконец, когда говорится о сотворении Вселенной, певец Ригведы сообщает, что "боги ткали жертводаянья", то есть принесён был Пуруша в жертву (Пуруша – первочеловек). Описание жертвоприношения Пуруши имеет абсолютную аналогию в Голубиной книге; отчего произошли цари, бояре, крестьяне, и вплоть до того, что Бог произошел от мыслей Пуруши, а Солнце – от глаз его (в Голубиной книге то же самое). И, наконец, о создании тела человека следующий гимн:

Кто же в нем СОТКАЛ его воздыхание,

Кто же семенем его обеспечил, повторяя,

Да продлится пряжа… (т.е. да продолжится род)

Ведические арии считали, что всё во Вселенной – и любое живое существо, и любой предмет – состоит из нитей, волокон, сун и что тот, кто дарит (отдает) нить, является творцом Вселенной – Сутратхара. Нити расходятся в предсмертии, личность исчезает, но нити не исчезают вместе с ней: они соединяются с другими, плетётся новая веревка, и рождается новое живое существо. В славянской традиции находим аналогии: "врвник" – это "родственник", а "вервь" – "веревка", но еще и "община", и "каждый человек" в общине как составляющее волокно в этой веревке. Отношение к нити было потрясающе серьезным. Например, в Брянской области девушка на посиделках старалась всеми правдами и неправдами заставить парня сесть на донце ее прялки, но так, чтобы он этого не заметил. Считалось, что тогда он "сядет к ней на хозяйство", то есть будет связан с ней узами брака. Или еще: когда отправляли жениху подарки невесты, в них обязательно была такая суровая нитка, которую невеста пряла, использую печной столб. Причем пряла ее, обязательно крутя в левую сторону рукой, затем завязывала 6 узлов: 2 около печи, 2 на пороге и 2 у ворот. Эту нитку девушка разрезала пополам – суженому и себе.

"Три девицы под окном пряли поздно вечерком…", что же дальше? А дальнейший ход событий в сказке целиком и полностью зависит от этих прях. Рождение царевича Гвидона, его переход в мир иной и его свадьба именно пряхами предопределены. Итак, царь женился, царица родила ему богатыря, а потом маму с сыном сажают в бочку и отправляют в море-океан. Океан, море, река – синонимы космоса, космического океана. Здесь мы вновь встречаемся с ведической традицией. В Махабхарате рассказывается о следующем: 8 богов, 8 Васу ("лесных", как "Ваня", так и "Васья" означает "лесной"), скажем так, согрешили: заглянуле под юбку богине Ганге, когда ветер юбку поднял. Верховный бог Брахма, оскорбленный таким хамством, обещает основательно наказать каждого из них: им предстоит родиться на Земле и прожить человеческую жизнь. И ещё обстоятельство: когда боги превращались в человека, то напрочь забывали свое божественное прошлое. В принципе, каждый человек, как считали ведические арии, – это часть бога, посланного на Землю. Изначально была борьба света и тьмы, были светлые и темные боги и все, что осталось – есть продолжение их; каждый человек – частица какого-то божества, но совершенно не помнит своей божественной сущности, и только когда уходит насовсем из этого мира, полностью выполнив свой человеческий долг, только когда уходит насовсем из этого мира, полностью выполнив свой человеческий долг, только тогда приобщается к своему божеству, приобщается как его часть.

Так вот, каждому из 8 несчастных богов предстояло родиться на Земле и испытать все перипетии человеческой жизни. Их эта перспектива устраивала, причем самый главный из них был виноват более других, так как именно он заварил эту неприятную историю. Но поскольку изменить решение Брахмы было невозможно, то боги приходят к богине Ганге с просьбой смягчить их участь и избавить от необходимости жить в человеческой шкуре. Она согласилась на это, обещала их молниеносно вернуть в первозданное состояние так, что человеческая жизнь их не затронет. И в один прекрасный день мудрый, добрый, справедливый царь, гуляя у берегов священной реки Ганги, встретил очаровательную девушку, от которой исходил таинственный чудный аромат. Царь был настолько потрясен ее прелестью, что сразу предложил ей стать ее женой. Она согласилась с условием, чтобы царь никогда не смел перечить тому, что она будет делать. После свадьбы они зажили в неге и праздности в царском дворце, все кругом были счастливы и, наконец, царица родила первого сына. Но она сразу же утопила сына в священных водах Ганги, и так повторялось 7 раз. Бедный царь все это терпел и ни слова не говорил, но когда жена родила ему восьмого сына, не выдержал, и сказал, что уж этого он ей не отдаст. "Ага! – сказала царица, – ты нарушил наш договор, прощай!" – и исчезла. Безутешный царь еще лет 5 или 6 ходил по берегам реки и оплакивал свою жену, которую никак не мог забыть и своего единственного сына. И вдруг он заметил, что река стала как-то странно мелеть. Царь пошел вверх по течению и увидел огромнейшего богатыря, который стрелял из лука и сдерживал воды священной реки. Ог очень удивился и спросил: "Кто ты, о прекрасный?". И тут появилась его неожиданно покинувшая супруга и сказала: "Знай же, я – богиня Ганга, а это – твой сын. Он вернется к тебе и будет жить с тобой, а все те, кого я утопила, – великие боги, которым надо было вернуться на небо. А другого способа вернуться на небо нет, кроме как утопиться в моих водах". Тут царь увидел на небе семерых прекрасных всадников, сверкающих как Солнце и улыбающихся царю, небо закрылось, он все понял, забрал своего единственного сына и удалился домой.

То же самое происходит и в нашей сказке, в этих осколках мифа: плывут мать и сын, обратите внимание, что вымахал богатырь в 6 лет, и здесь ребенок растет не по дням, а по часам. В таких мифологических структурах каждый герой, который проходит за функции он должен вновь уйти.

Царевич приплывает с матерью ни много – ни мало – к острову Буяну. Что такое Буян? В северорусских диалектах "буй", "буево", "буевище" – это погост, кладбище и буйный ветер. А ветер у ариев – символ смерти, ибо они говорили: "Можно пройти мимо дракона, но нельзя пройти мимо Вайо (жестокого), можно миновать тысячу всадников войска, но нельзя миновать Вайю жестокого", то есть это ветер смерти, который все знают. Вспомните сказку Пушкина о царевне и 7 богатырях.

Итак, царевич приплывает к острову, на котором растет один единственный дуб. Почему именно дуб – опять нужно объяснить с позиций Ригведы. В русском фольклоре есть такие строки: "На море-окияне, на острове Буяне, стоит дуб вниз ветвями, вверх корнями" или "стоит белая береза вверх корнями, вниз ветвями". Престранная картина, если не знать, что в гимне священному богу Варуне (или Паруне, от которого происходит Перун), владыке космического небесного океана, закона, поется о том, как он держит в небе космическое древо, корни которого растут вверх, а крона вниз. Звезды – это отблески листьев кроны…

Дальше царевич срубает сук и делает тугой лук для свершения своих дальнейших поступков. У ариев символика натягивания лука – демонстрация мужской потенции, то есть показать себя мужчиной. Этот мотив есть во всех индоевропейских структурах; вспомните, по какому принципу выбирает себе жениха, будущего мужа Пенелопа? Он должен натянуть лук, притом показать, что он больше всех мужчина, чем все здесь собравшиеся. Кто имеет право на продолжение рода? Самый могучий, сильный; да это и во всей природе так. Здесь та же самая структура: царевич натягивает лук, убивает коршуна, который в общем-то никакого отношения к мифу не имеет, и, в конечном счете, жениться на царевне Лебеди, у которой "месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит". Лебедь, гусь, утка в ведической традиции есть символ звездного неба, и в этой сказке он предельно открыт, так как и месяц, и звезды – все совмещено в женщине-лебеди. Князь Гвидон никогда больше не возвращается на землю в естественном человеческом обличье, а приходит только оборотнем – шмелем, комаром, мухой, так как боги, ушедшие в тот мир, так просто не возвращаются в мир людей. В конце концов не он к отцу, а отец к нему приплывает, так как каждый человек должен идти в тот мир (царь Салтан, долго откладывая путешествие, таки идет туда, куда все мы должны будем с вами отправиться. И еще к слову: Царь Салтан – это тавтология; Салтан – уже царь, а царь Салтан – царь Царь). Вот структура сказки, дешифрованная через ведическую традицию.

К примеру, сказка о спящей царевне и семи богатырях. Нам совершенно непонятно, почему она должна оказаться в избушке у богатырей, если мы не знаем, что это структурировалось еще в древние времена как обязательная передача одной из девушек общины в дом, где жили молодые люди, которым в спокойное мирное время некуда было девать свою силу, и чтобы они не особенно дебоширили и не мешали семейным людям вести нормальную жизнь, их на некоторое время отселяли, а потом, когда они успокаивались, их женили. Но пока они буйствовали, чтобы они не совсем стали грешными (ибо самый неотмолимый грех, не прощаемый никому, у ариев был грех мужеложества) одну из девушек отдавали "на заклание". В совсем древние времена девушку после пребывания в этом доме убивали, а вместо нее направляли следующую. А иногда ее усыпляли по возвращении (но, безусловно, она помнила, где была) каким-либо наркотиком и после пробуждения делали вид, что она никуда не уезжала, приносили с окраины села спящую в дом, где она жила, а потом она выходила замуж, рожала детей, и все продолжалось своим чередом. Если случалось родиться ребенку в том мужском доме, то он оставался общим для всей общины, и именно из таких детей потом выращивали певцов, пастухов, поэтов, музыкантов. "Пастырь", "пастух" – тут, на мой взгляд, слишком прозрачная аналогия…

В былинной части нашей традиции складывается аналогичная ситуация. Илья Муромец подымается на ноги потому, что приходят к нему в гости трое калик перехожих и просят милостыньку прощёную. Эту милостыньку им предлагают в качестве золота, они отказываются от золотой казны и просят пива сладкого. Выпивают полчаши принесенного пива, а другую половину отдают Илье. Он с этой оскорбительной ситуацией соглашается, выпивает остаточки и становится здоровым. Вторую чашу они выпивают почти до конца и оставляют Илье на донышке. Тот выпивает и сил становится у него столько, что он способен перевернуть Землю. Испугавшись за непредсказуемые последствия, старцы просят третью чашу, выпивают наполовину, другую – Илье, а сил становится вдвое меньше. Почему Илья пьет остатки после странников? Опять обратимся к ведической традиции, которая гласит, что каждый человек в своей жизни проходит 3 этапа: отрочество; вторая стадия – домохозяина, когда создает свою семью и имеет детей; и третья – странник, когда от всего отрекается, становится отшельником (кстати, схима наших монахов – это то же самое). Так вот, каждый из тех, кто был домохозяином, обязан был в честь своих предков и богов доедать и допивать остатки. Когда он доедал хлебные остатки – приносил жертву небесным богам, когда допивал какую-то жидкость – приносил жертву предкам. Предки были подателями плодородия, счастья, здоровья, поэтому нет ничего удивительного, что Илья, выпив остатки, становится здоровым и счастливым.

Завершим эти ряды аналогий сказкой о Крошечке-Хаврошечке.

Мы с вами немного разобрались в отношении к вышивке, льну, прядению, ткачеству, нити. Сакральное отношение было не только к производному, но и к инструментарию, с помощью которого производное получали. Таким инструментом являлась прялка. Можно сказать, что отношение к ней в северорусской традиции, и в общеславянской в целом, было исключительно своеобразным. Реликты особого отношения к прялке, как к полисемантическому символу, сохранились вплоть до начала 20 века. В частности, материалы 30-х годов 20 века одного из уездов Рязанской губернии свидетельствует о том, что на масленицу женщины и девушки катались на донцах прялок с горок, положив в карман передника блин. Это делалось для того, чтобы лен, конопля росли долгими и чистыми, причем садиться на прялочное донце нужно было обязательно обнаженным телом; надо думать, что эта процедура не доставляла особого удовольствия. Общеизвестно, что в Таджикистане, где сохранились остатки арийских подвижек II-I тысячелетий до н.э., считалось, что женщины-оборотни общаются с миром предков (не делая гадостей, а лишь увеличивая плодородие полей) летая в сундуке или на донце прялки. Посему, отношение к прялке должно быть своеобразным.

Прочтению всех этих древних, очень сложных текстов, помогло оформление, внешний декор прялки. В частности, в ГИМе сохранилось несколько вариантов донец, выполненных в виде лежащей полуфигуры мужчины с широко открытым ртом, в который вставлялась ножка прялки, с двумя рядами хорошо прочерченных чистых ровных зубов, своеобразная сардоническая улыбка, борода, усы, то есть все признаки мужественности, руки сложены на груди косым крестом (у покойника руки, сложенные косым крестом, обозначают свастику, то есть благодать), в нижней части живота выполнена шестилепестковая розетка, знак огня, грома, молнии, воспроизводства. Именно на эту розетку садилась женщина, начиная процесс прядения.

В одном из ведических гимнов говорится: "Земля широкая – всех существ мати, женщина ей подобна, а муж ее – Праджиопати (то есть праотец), здесь огненным семя его считают". Поскольку прядение нити было аналогом творения жизни, судьбы, мысли, то есть нить, жизнь, человек – это синонимы, стоят в одном семантическом ряду, то прядение нити должно было быть сакрализированным актом. Арии считали, что все в природе находится в тесной взаимосвязи мужского и женского начала, пассивного и активного, горячего и холодного, и именно эти два первосупруга или единое двуполое существо, которое породило Вселенную, постоянно порождают жизнь в ней. В наше время, кажется, в 7 веке, Калидаса писал:"Вас, прародители живого, я славлю, Шива и Парвати, слиянные как мысль и слово", то есть двое воплотили и вскормили младенца, говорится в гимне Веды. И тут же: "Гимнотворца пряжу вы оба рвете", то есть тот, кто слагает гимны, тоже прядет своеобразную пряжу жизни, судьбы, какой-то семантической наполненности.

Итак, коль скоро женщина выполняет сакральные функции, выпрядая нить, то есть функции, параллельные сотворению жизни, то тут должно быть и задействовано и мужское начало. Это мужское начало олицетворялось прялкой. Прялка считалась лучшим подарком мужчины женщине; прялки дарили мужья женам, женихи невестам, отцы дочерям. Поскольку прялка выполнялась от начала до конца руками мужчины (женщины никогда в этот процесс не вмешивались; ненормальное положение появилось лишь в начале 20 века, когда жизни стали декорировать прялки росписью и создавать удивительные по своей вульгарности бракарные композиции с эдакими пышногрудыми красотками, затянутыми в корсеты), у мужчин была четкая схема, которую они постоянно повторяли.

Это хотелось бы проиллюстрировать образцом 1890 года, внешне ничего особо притязательного нет (фого 1), характерная форма прялок Тарноги. Копыл (то есть лопастка и донце) представляет собой единое целое, выполнены они из одного куска дерева (фото 1е). Лопастка фактически завязывала космический и земной циклы. В нижней части расположены 12 квадратов, пересеченных косым и прямым крестом, косой крест – всегда символ коитуса, то есть символ полового акта, продолжающего жизнь; значит, все 12 – это Земля, 12 месяцев солнечного года (фото 1а). Обратите внимание: здесь треугольничков по 12 штук.

В оформлении розеток, как правило, – 27, 28, 24 треугольника, то есть все завязано на календарном цикле. Но самое интересное находится в нижней части (фото 1в,г). Вот этот головной убор мы встречаем уже на памятниках эпохи бронзы, он является сакральным знаком царской власти. Под ним – шестилепестковая розетка, символ солнца, огня, жизни. Под ней – еще две розеточки – одиннадцати- и восьмилучевая. Ещё ниже, почти у основания, какой-то странный персонаж. Причем в этой верхней части – 30 насечек. Это ничего не говорит человеку, который ничего с этим делом не имеет. А мы можем говорить, что это женский персонаж, так как в фольклоре многих индоевропейских народов солнце – невеста, муж – месяц, и недаром в свадебном гимне Ригведы говорится: "Мы на солнечной колеснице привезли к тебе Сурью-деву…", "…Первым мужем был тебе Сома…" (Сома – месяц). И в русском фольклоре муж – "ясный месяц", жена – "красное солнышко", дети – "часты звездочки". 30 насечек – количество дней солнечного месяца. Далее, в области груди, помещены 8- и 11-лепестковые розетки: 8 и 11 рудр, то есть символов различных состояний природы и состояний души человека зафиксированы в Ведах. Дальше – своеобразный передник, и в нижней части – мужской этифаллических персонаж, у которого 11-лучевая розетка-голова, весь он состоит из трехгранновыямчатых форм, из косых и прямых крестов.

Если развернуть прялку обратной стороной, то ситуация окажется прямо противоположной (фото 1е). Здесь тот же знак царской власти – головной убор, но уже 13-лучевая розетка; здесь же мы видим зигзагообразную форму – это идиограмма воды, внизу уже 28 насечек и змейка, которая всегда, в любой резной композиции, является фаллическим символом. То есть перед нами мужской персонаж, у которого 13 – количество лунных месяцев в году, 28 – количество дней в лунном месяце и плюс вся атрибутика, связанная с полом. В этой же нижней части прялки помещено небезызвестное всем слово из трех букв, разумеется, не "душ", но так же с буквой "у" посередине. Это слово очень часто выполнялось на донце прялки: на внутренней или даже внешней части лопастки; часто было разбросано или написано слева направо и справа налево; написано старой палеографией, то есть шифрограмма, кодирование надписи, и сама она использована не для эпотажа. Как и все сакральные надписи, она охраняется.

Итак, весь комплекс представлений о Вселенной, Космосе, некоем гармоничном, уравновешанном начале, о временных циклах, вырастает из фигуры прялки, объединяющей женское и мужское начало воедино. Перед нами изображение того проточеловека или двуполого существа, которое порождает всю Вселенную; мы видим женское начало с солярной символикой, в чреве которой помещен сын, мы видим мужское начало, а все вместе порождает этот организованный мир.

Мы не случайно обратили внимание именно на эту прялку, ее орнаментика (вплоть до веточек) абсолютно идентична асуарию 7 века н.э. из Сарыта (Средняя Азия), где все оформление, декор интерьера жилых домов идет только в растительных мотивах – резьба по занчу, и только на асуариях встречается эта трехгранновыямчатая резьба. К ней нужно относится очень серьезно, так как картографирование ареалов трехгранновыямчатой резьбы выявило следующее: в Средней Азии, где очень мало дерева, встречается она, в Гиндукуше – постоянно она (причем на таких деревянных плашках, которые выполняли функцию символа божества; мотивы, исключительно геометрические, воплощали собой Бога). Такая же трехгранновыямчатая резьба характерна для Прикарпатья, Закарпатья, Полесских районов Украины и Белоруссии, Балкан (Югославия, Болгария), Азербайджана и Армении, Ирана, северозападной Индии, Афганистана, частично для Казахстана. То есть весь путь, все подвижки зафиксированы этой орнаментикой. Конечно, можно сказать, что она могла конвергентно возникнуть в тех регионах, где было много дерева. Но, повторяю, в Средней Азии строительного дерева мало, а оформляют именно таким декором. У финно-угорских народов, которые всегда жили в богатом деревом ареале, такой трехгранновыямчатой резьбы нет, она присутствует только там, где фино-угорские этносы находятся в непосредственном контакте со славянскими, балтскими или скандинавскими народами. В одной и той же зоне (скажем, лесной) у одних народов эта резьба есть, у других – нет; значит, резьба выполняет важные этнодифференцирующие функции, которые выразились в таких формах. Эти формы переносились и на металл, и на камень, и не случайно найденные в московском Кремле захоронения 14-15 веков оформлены сверху плитами, на которых нет никаких эпитафий, только трехгранновыямчатая резьба, типа как на прялках.

Поскольку прялка выполняла функцию выражения мужского начала, включённго в процесс прядения нити, который ассоциировался с процессом творения вообще, то, естественно, отношение к прялке было своеобразно по многим параметрам. Прялка была и опотропионом, то есть выполняла функции оберега, охраняла. Почему никогда нельзя было отрубать, отсекать донце от прялки, как это делают часто наши дорогие коллекционеры? Это называлось "охолостить" прялку (как холостили, скажем, быка). Само донце прялки как бы дублировало этот знак: надпись, форма фиксировала определенное начало.

Плюс ко всему, прялка являлась тем инструментарием, при помощи которого осуществлялась связь между предками и потомками. Не случайно на донцах прялок катались в масленицу. Масленица – это праздничный цикл, целиком ориентированный на культ предков, подателей плодородия, и именно в это время ели блины, которые тоже полностью связаны с поклонением предкам. И, опять же обратившись к ведической традиции, находим: Бог-творец, вынув из первичного океана кусок земли, из которого возникла суша, часть этой земли своими клыками (делал он это в облике вепря) отбросил в сторону, и она превратилась в три лепешки, и сразу же эти лепёшки стали невидимы. И сказал: "Как безвидны в мире эти лепешки, так безвидны в мире вечные предки. Как отца, деда и прадеда, чтите меня в этих лепешках". Дальше в тексте говорится: "певец, таков его устав", и что предки почитаются в образе лепёшек.

У всех индоевропейских народов, и у всех реликтов индоевропейских народов такие ритуальные лепешки готовятся: на Навруз обязательно три лепешки для отца, деда и прадеда, умерших. В Гиндукуше в праздник Шумас, который идентичен нашей масленице (то есть там так же дети ходят под окнами, так же просят подачки, так же могут обругать непристойными словами взрослых, так же прыгают через костры), тоже готовят эти три лепешки. В 19 веке Шейн удивлялся тому, что в Витебской губернии, например, считали, что на Воздвижение нужно обязательно печь блины, чтобы мостить Христу дорогу на небо, он не понимал, почему блины называли "христовы онучи" или "христовы лапти". То есть здесь явно прослеживается связь через блины между миром живых и миром мертвых. Так вот, когда катались на донце прялки, то обязательно клали в карман блин.

И еще одна важная деталь: прялка зачастую выполняла функцию календаря. На очень многих образцах мы встречаемся с фиксированным количеством насечек, треугольников, ромбов, которые не выходят за пределы 360 или 365. То есть фиксируется год. И, наконец, еще одна немаловажная деталь: в 18 веке сербский епископ Павел Ненадович требовал от своей паствы, чтобы они прекратили ставить на могилы прялки, а ставили кресты, как положено древним обычаем. То есть прялка еще выполняла функцию надгробия.

Такая полисемантичность инструмента и позволила, видимо, сохранить эту древнюю орнаментику, которая фиксируется вот на этой прялке (фото 2). Перед вами грязовецкая прялка, посмотрите – мистически-загадочное, мрачновато-страшное что-то в ней есть: классическая резьба, которую мы пока прочесть не можем, но явно просматривается антропоморфная фигура (очень условная). Что это такое? Вселенная ли, Земля ли? Трудно сказать. С другой стороны, на ней помещено изображение льва (лев – символ Солнца уже в христианской символике), изо рта которого растет роскошная ветвь, завершающаяся цветком. Над цветком прорезана надпись, идентичная той, о которой мы говорили в связи с предыдущим образцом. На вопрос: "Откуда взялась эта надпись?" хозяйка этой прялки объяснила, что её вырезал муж (а ведь сначала подумали, что это хулиганство), и на вопрос: "Зачем?", старушка ответила: "Чтобы лучше прялась пряжа". Надо сказать, что музейные работники по всей стране, встречаясь с такими прялками и ни разу не обнаруживая никаких других текстов (разве что иногда рядом бывает слово "шиш", но, как вы сами понимаете, это суть одно и то же), выскабливали, стирали эти слова, полагая, что это хулиганство. Как-то не приходило в голову, что хулиганили-то все довольно однообразно, а при обилии различных терминов в нашей профанной (или экспрессивной) лексике, можно найти еще что-либо другое, но за пределы этого текста не выходит.

Мне пришлось недавно работать с последним сборником из серии "Археология СССР", где на изделии эпохи мезолита, найденном у нас здесь, в Присухонье, Ошибкиной среди массы знаков, которые все считают геометрией (не глядя на то, что они разные), есть то же самое сочетание букв. Я не хочу убедить вас в том, что слово это родилось в такой глубокой древности. Огласовка надписи может быть в течение длительного времени совершенно разная. Почему китайцы до сих пор пользуются древней иероглификой? Имея разные диалекты и разную огласовку этих иероглифов, они могут не понимать друг друга, но прекрасно понимают текст написанный, так как иероглиф несет смысл.

В 1983 году в Сибири геологами была найдена билингва: деревянный поклонный крест, на котором шла надпись глаголицей, кириллицей и такими вот чертами и резами. В результате дешифровки была получена таблица значений для этих черт и рез. В Институте Археологии, куда он потом пришел, к этому отнеслись весьма скептически, хотя давали ему читать некоторые надписи на трипольских горшках и более поздних вещах, которые считались орнаментальными, он их прочитывал, то есть он читал определенную огласовку, ничего не понимая, что он читает, те эе, кто его слушали, понимали значительно лучше. Волею судеб мне в руки попала эта таблица, и я предложила своему научному руководителю и ее мужу (тоже индологу) попробовать прочесть вот этот текст в той огласовке. Оказалось, что буква "х" звучит как "пи", "у" – как "чи", "и" – как "ка", получилось слово "пичика". Мне это слово ничего не говорило, у индологов отвалились челюсти, потому что оно означает то же самое, что и начертанное на прялке… Выходит, что с введением кириллицы та же надпись осталась сакрализированная, но появилась новая огласовка.

На этом образце внизу помещены два гуся или лебедя (фото 3). Они четко зафиксированы: это нижний мир, поскольку есть изображение заходящего солнца (половинка розетки). И из них как бы вырастает древо жизни, увенчанное в верхней части прялки знаком воспроизводства (крест и косой крест), знак слияния мужского и женского начала. Те же зигзагообразные формы – идеограмма воды. Часто в верхней части прялки мы видим 12, 13, 7, 6 городков; все это связано с очень древней символикой. 7 – фиксированное число дней в неделе, сакральное число; 6 – тоже сакральное число, поскольку год делился на 6 сезонов по 2 месяца, идеограмма воды – символ космического океана.

Очень интересны ярославские теремковые прялки. Типология их тоже крайне архаична: это копыл, то есть единая несоставная прялка (фото 4). Здесь можно встретить всевозможнейшие сюжеты, и такой вот сюжет чаепития. Разумеется, это уже поздняя форма, хотя фиксирует она предстояще достаточно древнее, то есть достаточно было поставить в центр самовар, и древняя композиция осовременилась. Часы, как знак времени, тоже не удивительны: здесь они по существу заменяют собой тот древний календарь. Часто под часами можно встретить надписи, однажды мне пришлось увидеть ту самую знаменитую надпись, которая прочиталась лишь в зеркальном отражении. Внизу – хоровод, который фиксирует чисто земное начало. Вверху – башня, знак солнца и луны, здесь же двухглавый орел, заменивший собой роженицу, а на самой вершине – удивительно сложная композиция: кони, птицы, ещё птицы и завершение в виде двух змеиных головок, несущих росток, трилистник, крин. Удивительно, ведь все это 1831 год, всего лишь на 150 лет отстоит от нас!

Очень часто в прялках фиксируется такой важный момент, как соотнесенность неба, небесного начала с коровой, рогатым существом. Вот здесь фиксируются конские головки (фото 5), и одновременно это выполняет функции рогов, и ещё мы можем видеть здесь трезубец, то же самое, что трилистник, то есть то, что относится к высшему небесному началу (косые кресты, помещенные в рогах – знак воспроизводства). Вихревая розетка в центре – знак грома, чуть ниже – опять косой крест. И множество косых крестов буквально по всей поверхности, и здесь же мы видим дерево, то самое древо жизни, очень просто выполненное, как ель, сосна (именно они у нас – символ вечного). Надпись здесь очень хорошо читается, и её кто-то уже пытался стереть. Причем, буква "и" выполнена как "н", что очень характерно для старой палеографии.

У нурестанцев есть очень интересные вещи, в частности, "памятные столбы" (или "памятные доски"). Когда человек умирает, в память о его заслугах вырезают доску, она должна стоять на скамье, где сидели старейшины родов. Верхом уважения к человеку был такой вот столбик, украшенный всадников на двухголовом коне (должна вам сказать, что нурестанцы коней не разводят, их в Нурестане нет; в этой части Гиндукеша около 40% населения – голубоглазые блондины, что вообще не характерно для рядом находящегося региона). Памятные доски в такой форме встречаются очень часто. То, что мы с вами видим здесь – этот косой крест – он зафиксирован на нескольких памятных досках (или заупокойных памятниках), которые зафиксированы В.И. Цариониди и изданы в одной из его работ, где четко видно, как сидят два персонажа в разных головных уборах, то есть стилизованные фигуры мужчины и женщины, ноги их пересечены в виде косого креста, из которого вырастает вся эта символика и завершается эдакой плетёнкой, то есть вечность жизни.

В этой прялке надо обратить внимание на очень мелкую дробную резьбу (фото 6). Эта композиция встречается практически везде, постоянно в резьбе северозападной Индии, такой формы розетки украшают руки и ступни ног (охрана, оберег). Зачастую такие измельчённые формы встречаются в горном Таджикистане, на Памире. В частности, в ауле Емц (вам не кажется странным сочетание названий "Емц" и река "Емца", и расстояние между ними?) формы, абсолютно идентичные орнаменту этой прялки, украшают так называемые бузовезы – столбы, балки, на которые зачастую вешали туши баранов, а иногда не вешали ничего, и этот бузовез был крайне тонок, но обязательно должен был существовать в доме. Когда дом разваливался, бузовез выносился оттуда. Та же самая, только с 4-х сторон, орнаментальная форма. Обратите внимание: на боковой стороне прялки – сплошь косые кресты, прялка вся-вся ориентирована на то, чтобы продолжать жизнь, чтобы продолжать нить, ибо в гимне говорится: "Да продлится пряжа, да продлится его род".

Еще одна прялка – настоящий космический гимн (фото 7), и здесь же помещено древо жизни. При внешней простоте, здесь закодирован серьёзный, большой смысл.

Теперь мне хотелось бы показать вам инструментарий для производства готовых изделий из ткани (опять же сакрализированный, поскольку изготовляли ткань из льна). На этом образце (фото 8), к сожалению, отбит конёк у персонажа; но не кажется ли странной эта форма? Очень многие храмовые комплексы северозападной Индии фиксируют именно эту форму. Нурестанские надгробные столбы тоже такого типа; Гиндукеш, Афганистан – там тоже именно такие персонажи едут на таких коньках.

Часто в швейке фиксируется и такая вещь (фото 9). Есть швейки, у которых конек, а сбоку – утиная голова, раскрытый клюв. Часто вместо утиной делалась конская голова, то есть это связано с заупокойным культом. Вся швейка оформлена насечками: с одной стороны – идиограмма воды, с другой – вечная плетёнка жизни – непрерывающиеся соединённые восьмёрочки.

Наконец, в швейке обязательно фиксируется фаллическая символика. Перед вами одна из таких форм (фото 10). В Индии их очень часто называют "Шива лингалан", то есть символ воспроизводства как такового. Характерная орнаментика – опять же косые кресты, волнообразная символика. И надписи на швейках встречаются те же, что на прялках, ведь функционально это близкие вещи.

Еще одна швейка, бывшая, с одной стороны, тем же фаллическим символом, с другой, это целый храм. Посмотрите внимательно и соотнесите её с нашей деревянной архитектурой, с теми русскими колокольнями. Почему война с шатровым храмом в общем-то закончилась безуспешно? Перестав строить шатровые храмы, продолжали строить шатровые колокольни, а колокол – это самое главное в храме, не блок храма, а именно колокольня, где звонит колокол – самая сакральная часть в языческом восприятии. Поэтому такие колоколенки, которые ассоциируются в Индии с богом Шивой-Рудрой, имеющим обязательно колокол на шее, у нас зафиксированы в таком варианте (фото 11, 12).

… о значении числа 8. Говорили об этом в связи со сказкой о царе Салтане. В гимне Ригведы говорится о том, что первоначальная богиня Аидити (то есть "несвязанность", нечто аморфное) порождает 8 божеств; с 7-ми из них она уходит на Небо, а восьмого бросает на Землю. Брошенного на Землю бога она называет Мортанда – "тот, кто умрет". Впоследствии он получает имя Яма и становится богом смерти. Но он ещё получает имя Вивасват или Савити, что значит "солнце". И у нас с вами есть понятие "Сварожич" – это "солнце", а Ману-Сварожич – это первочеловек, ставший отцом всех людей. Сварожичем является и Яма или Мортанда – тот самый восьмой бог. И то, что зафиксировано в тарногской прялке, как раз есть изображение Сварожича, то есть того, кто является и богом смерти Ямой и праотцом всех людей.

… 33 – это просто дубль тройки, двойная сакрализация числа. Кстати сказать, 33 бога были в Ригведе, там ведь много ступеней: космические боги, воздушные, земные; общий пантеон – 33 бога. Это, видимо, связано и с сакрализацией самого числа, и 33 богатыря хорошо ложатся на этот космический океан, из которого они выходят, являясь братьями царевны-лебеди, то есть Неба.

… Ригведа полностью не переведена; в 1968 году вышли избранные гимны Ригведы в переводе и с комментариями Т.Я. Елизаренковой, в 1989 году вышло 4 мангалы Ригведы (то есть 4 цикла, а всего их 11 штук, значит, одна треть) в издании "Наука" серии "Литературные памятники" под редакцией того же автора. Там в основном гимны Агни (то есть огню), Индре, Варуне (богу космического океана), Солнцу, Луне (Соме) и другим богам. Елизаренкова сама отмечает, что русские переводы сихронны санскриту, поскольку русский язык наиболее близок санскриту, она связывает это с тем, что русский язык меньше всего потерял архаизмов. Если считать, что наши с вами предки – пришельцы из неизвестно каких зон, то они должны были растерять эти архаизмы по пути. Но, поскольку у нас не сохранилось таких варн, такого варного деления, поскольку эти архаизмы древнее ведических архаизмов, то переводить ей было достаточно легко, остальные западно-европейские языки не дают такого синхронного перевода. Читать это необходимо, дабы познакомиться с тем, как представляли себе мир наши предки.

Мы говорили о семантике прялки, теперь предлагаю коснуться семантики народного костюма. Вопрос серьёзен и для фольклористов, и для фольклорных коллективов. Ведь для народной культуры не была характерна жесткая унификация, это явление нашего времени – академический коллектив – 20 девушек в 20-ти совершенно одинаковых костюмах, с совершенно одинаковым макияжем, и совершенно одинаково двигаются к тому же. Ощущение роботов очень сильное. Ведь в народной традиции в празднике никогда не участвовали одинаковые люди: у каждой женщины, молодой девушки был неповторимый облик, она создавала свой собственный индивидуальный костюм. Определенный стандарт заключался лишь в системе головного убора, в системе одеваемого на себя костюма, в определенной степени в системе орнаментики, которой она украшала свой костюм. Но все они были разные, из этого складывалась полихромия народного праздника, которая делала его живым, дееспособным, что как раз отсутствует в сценическом воплощении какого-либо академического коллектива.

Народный костюм – это сложнейший комплекс, связанный с представлением о знаковой структуре орнамента, о знаковой структуре различных элементов одежды. Сосредоточим внимание на женском костюме, так как именно он сохранился в таком семантизированном виде. Древнейший общеславянский и общеиндоевропейский костюм – рубаха, женская и мужская, как правило, выполняется из льна, древнейшего индоевропейского культурного растения, сохранившего свое название практически во всех индоевропейских языках с теми или иными вариантами. Лён, как я уже говорила, – это растение длинного светового дня (то есть северных, более близких к полюсу, регионов), так как для того, чтобы было длинное волокно, необходим длинный летний световой день, отсутствие перегрева прямыми солнечными лучами, наличие большого количества ультрафиолета и достаточной влаги в почве. На юге – коротковолокнистый лен, и выращивается он в основном на масло. Отношение ко льну, то есть к тому, что было первоосновой нити, было крайне сакрализировано.

Начнем с того, что при посеве льна в различнейших районах нашей страны производился целый ряд магических действий. В частности, в Олонецкой губернии женщины в день сеяния льна одевали обязательно новую льняную рубаху, но непосредственно на поле, за работой, снимали ее, то есть работали обнаженными. Мужчины снимали порты при посеве. Очень часто семя льна при посеве выбрасывалось из мужских штанов (то есть завязывали штанины портов, таким образом получая мешок и выбрасывали из него семена в землю). Когда человек умирал, его обязательно одевали во все холщевое, то есть во все льняное.

Постольку поскольку льняная рубашка воспринималась, фактически, как вторая кожа, то есть вторая сущность человека, то на ней оформлялись, естественно, детали, призванные защищать определенные органы тела человека. В этих частях одеяния фиксировались самые знаково важные орнаментальные комплексы. Прежде всего – ворот; на шее крепится голова – самое "серьезное", и шею нужно оберегать. Далее – плечи, так как отсюда начинается главный рабочий орган – руки. Затем, большое количество орнаментов помещалось на груди женской рубахи, так как это молоко, возможность кормить следующее поколение. И, наконец, подол оформлялся наиболее тщательно, так как с одной стороны, подол касается ног, с другой, касается земли, трав (подол длинной рубахи) и отдает ту силу плодородия, которая закодирована в орнаменте на подоле, земле и берет от трав и земли плодоносную силу, которая должна пропитать тело женщины и ее одеяние.

Интенсивно орнаментированные рубашки использовались в целом ряде случаев, которые с телом человека, фактически, не связаны. В частности, если заболевала скотина, то женщина, входя в хлев, снимала с себя орнаментированную рубаху (а, как правило, в этих случаях одевалась свадебная, венчальная рубаха), и ею протирала голову скотине, лечила таким образом. Если заболевал ребенок, то его после мытья также утирали такой орнаментированной рубахой, то есть рубаха выполняла еще и функцию полотенца. Значит, все эти функции плата, рубахи, полотенца взаимосвязаны и близки.

Орнаменты представляют собой наборы из свастических, меандровых элементов, ромбов и косых крестов (ромб в нашей символике – слияние двух треугольников, мужского и женского начала, то есть знак воспроизводства. Когда эти 2 знака пересекают друг друга, образуя шестиконечную звезду, то рождается некий диссонанс, это не гармоничное слияние, а противопоставление одного элемента другому. И, возможно, в этой структуре где-то и есть противостояние той орнаментальной системе, которая принята у нашего этноса, и даже философской и мировоззренческой системе, Это, безусловно, сложный вопрос, но чтобы вы знали: шестиконечной звезды (равно как и пятиконечной) в народной орнаментике у нас не было).

Большое количество орнаментов помещалось на женском переднике-занавеске. Передник никогда не одевался на талию, он всегда подвязывался под грудью, архаический древний передник всегда как бы фиксировал грудь, и, собственно говоря, охранял живот женщины, ее воспроизводящие органы, и поэтому такие передники затканы или вышиты почти сплошь. Наибольшее количество орнаментики, оберегов приходилось вот на эту часть женского тела.

Огромную роль играл в народной одежде пояс. Это неудивительно, пояс охранял самую уязвимую часть тела – живот – и всегда помещался на талии. Отношение к этому элементу одежды было особое, очень серьезное. Кстати, даже в хеттской традиции это зафиксировано: хетты поражали всех своих соседей (автохтонное население Малой Азии) тем, что взяв в плен иноземных воинов, сначала снимали с них пояса, а уж только потом отнимали оружие. Снять с человека пояс – значило обесчестить его, изменить его социальный статус, превратить его в раба, в несвободного человека, ибо свободный человек – подпоясанный человек. И наше выражение "распоясаться" ведет своё происхождение оттуда, то есть "вести себя неправильно". Каждый уважающий себя русский человек не позволял себе распоясанным ходить даже в избе. Более того, женщина не снимала пояс даже на ночь, рубаха должна быть обязательно подпоясана. И в тех районах России, где существовало крепостное право, когда человека отправляли на конюшню пороть, с него обязательно снимали пояс – подпоясанного пороть было нельзя. Это сохранилось и до наших дней: когда солдат отправляют на гауптвахту, с них обязательно снимают ремень, и не из-за боязни, что те наложат на себя руки, а меняют статус.

К поясу было такое же отношение, как и к полотенцу. Полотенце часто выполняло функции пояса, особенно в свадебной обрядности (дружки подпоясывались полотенцем или широким поясом). На поясе сохраняется вся та же орнаментальная структура, которая характерна для оформления подола рубахи, то есть интенсивная насыщенность охранительной орнаментикой. На поясе могли, как и на полотенце, опускать могилу гроб, оставляя его там – пояс считался священной, сакральной связью, дорогой между живыми и умершими. Как полотенца, так и пояса во время родительских дней ("прошейных") вывешивались в окна: как по полотенцу могли придти в дом души предков, так и по поясу. Как орнаментированное полотенце, так и пояс украшали божницу. В гаданьях девушки очень часто использовали его, особенно здесь, на Севере: когда загадывала на жениха, она вешала новенький шерстяной пояс (шерсть – символ богатства) на божницу и говорила: "Пояс-пояс, покажи мне суженого поезд!". Поясом перепоясывали ребенка еще до крещения, после рождения его свивали и, кроме свивальника, одевали обязательно маленький поясочек. У финно-угорских народов таким оберегающим поясом была часть ячеистого рыболовного невода. Пояс обязательно клали в могилу, неподпоясанным человека на тот свет никогда не отправляли. А иногда даже надевали несколько поясов на все случаи его загробной жизни.

Кроме рубахи, передника, пояса огромную роль в женском костюме играл головной убор. С ним связан в свадебной обрядности переход из статуса девушки в статус женщины: одевать женский повойник означало сделать из девушки молодушку. Причем, весь обряд был сильно структурирован. Девушка всегда носила или распущенные волосы, или одну девичью косу. Она имела право светить волосом, потому что волос сохранял в себе всю жизненную силу ее рода: этим волосом она могла приворожить к себе суженного. Кстати, часто в пояс, который она дарила жениху, с заговором вплетался ее волос. Когда происходил свадебный обряд, девичью косу расплетали, разделяли на пробор ("раскрывали девку"), две косы обворачивали вокруг головы и сверху прически одевали женский повойник; из-под него ни одна волосинка не должна была выглядывать. Светить волосом женщина не могла даже дома, обязательно должна была ходить с покрытой головой. Приходя в чужой дом (род мужа), она все равно оставалась до какой-то степени чужой, и потому могла принести кучу неприятностей этому роду своей простоволосостью. Головные уборы орнаментировались тщательно, носить их имела право женщина только до конца своего репродуктивного периода, то есть до тех пор, пока могла быть матерью. Как только она старела, ее материнские функции угасали, она меняла свой головной убор на менее изукрашенный или орнаментированный другой символикой. Что характерно для изобразительных решений женского головного убора? Прежде всего – изображение рожениц, так как, повторяю, женский головной убор считался стимулирующим родовую функцию женщины, функцию воспроизводства. Хотелось бы показать в цвете, хотя бы приблизительно.

Немножечко инновации – этот голубой фон и роженичное изображение заткано серебряными нитями. Мы можем проследить 2 пары рук. Но, кстати сказать, о четырехруких богах славян говорят средневековые западно-европейские хроники где-то 11–12 веков. Видите, головной убор рогат. Рогатость, связывавшая женщину с козой, коровой – древнейшими символами плодородия – характерная деталь для всех восточно-славянских головных уборов, будь то однорогий кокошник, характерный для Севера, будь то двурогий, присущий более южным областям. Здесь же понятна и сказка о рыбаке и рыбке, где старуха не имела права носить рогатую кичку, поскольку из этого возраста вышла. Часто рогатую кичку меняли после рождения первого ребенка, то есть родовая функция "пущена в дело", а посему необходимости для стимуляции ее нет.

В следующем типе роженичного изображения хорошо прочитываются и зооморфные мотивы, и растительные элементы, и явно видна некая распластанная фигура. Женщину первого года брака во многих регионах России называли "жабой", отнюдь не оскорбляя. На следующем образце обратите внимание на помещенные вверху мощные огромные рога. Это лосиные рога, древняя символика, когда ещё не бык, не конь, а лось является священным космическим животным. Под ней находится вторая фигура, ноги которой приобретают змееобразные очертания; о змеерукой и змееногой богине скифов говорили достаточно много.

Следующий образец : от верхнего персонажа остались одни только ноги, зато второй очень хорошо прослеживается. Это изображение женское на о.Готланд: четко фиксируется рука, змееобразные ответвления (видимо, она в руках держала змей), четко фиксируется лоно, там – косой крест, знак воспроизводства и ромб, треугольник или ступенчатая пирамида, которые уже в мезолите и в ранний неолитический период обозначали на значительной части Ойкумены, вообще обжитой территории Евразии, рождение, воспроизводство, Землю, Вселенную, то есть это был некий полифункциональный знак, который мог прочитываться по-разному: космическое начало (одна ступенька), которое порождает ещё одно начало, более приближенное к Земле, и, наконец, рождается все то, что для Земли характерно. Ромб – знак плодородия, слияния мужского и женского начала.

Вот в натуральную величину развертка верховицы женского головного убора. Всё то же: верхний персонаж и нижний, голова которого – свастика. Плюс какие-то растительные мотивы: вы видите дерево, достаточно антропоморфное и внизу – та самая пирамида, знак земли, Вселенной, вечности. Карл Ятмар, когда он работал с реликтами Гиндукуша, реликтами очень древних представлений (там люди практически не смешивались ни с кем, ибо в эти горы забраться было не просто, пришельцы туда не шли – опасно, да и необходимости в этом не было, "походы" никакими приобретениями не были чреваты), и он удивлялся тому, что в гиндкушском, в кафирском восприятии мира такая странная вещь: они считали, что Вселенная – золотое дерево и рожающая женщина одновременно, а листья этого дерева – арийские человеческие роды. О том, как это дешифруется, говорит один из текстов Ригведы – разговор мальчика с умершим отцом, где он говорит: "Под дерево с прекрасными золотыми листьями, где пирует с предками Яма, отец наш, глава рода, уходит от нас…", и заканчивает: "… очистись от всего греховного и возвращайся обратно в цветущем состоянии", то есть возвратись обратно ребенком. В одной югославской сказке говорится о женщине, которая была ужасна несчастна от того, что ее терзала сноха, и, в конце концов, она уезжает на олене от своего сына и попадает к серебрянной изгороди в село, которое находится на ветвях дерева. Встречающий ее верховный бог говорит: "Заходи за эту калитку, и ты вернешься в свою молодость". На вопрос: "А как же сын?", он отвечает: "Но у тебя не будет сына, ты забудешь его, поскольку снова станешь молодой". И в результате женщина отказывается от этого предложения, говоря: "Нет уж, пусть я останусь старой, буду несчастной, но у меня будет сын". На этом все ее несчастья кончаются, потому что сноха превращается в змею и уползает в свою нору. Идея золотого или серебряного дерева, где находится мир предков фиксируется довольно четко на этом головном уборе.

Вот ещё одно симпатичное существо , в котором есть все: оно и рогатенькое, у него широко открыт рот – поёт или кричит, и внутри у него помещено нечто похожее на двухголового конька или двухголовую утицу, ручки трехпалые. Трехпалость – характерная черта, встречающаяся и в Триполье в 6-5-3 тысячелетиях до н.э., и на петроглифах Белого моря и Онежского озера. Б.А. Рыбаков связывает трехпалость с лапой дракона; Окладникова – с птичьей лапой. Я думаю, что последнее ближе к истине. И, наконец, то, что она порождает – ступенчатая пирамида – три мира завязаны в ней. Перед вами чудовищная архаика! Потому что нурестанцы (или кафиры) пришли на территорию Гиндукуша не позднее 3-го тысячелетия до н.э., значит в 3-м тыс. до н.э. все это уже было. Для этих шапок 5 тысяч лет пролетело как сон. Когда работают с сугубо брачными кокошниками, то все равно в стилистике и ритмике орнамента сохраняется то же : пусть это будет вазон, из него цветок; или же фигура с поднятыми ручками, где ноги прорастают как цветущие ветки, рожки превращаются в другие веточки, ручки трехпалые, а внизу – следующая фигурка. Вполне понятно, что уважающие себя священники даму в подобном головном уборе вряд ли в храм пустят. Плат, который закрывал эти головные уборы, выполнял двойную функцию: оберегал то, что изображено здесь, и, с другой стороны, спасал от неприятностей носительницу этого головного убора. Интересно, что головные уборы такого типа назывались "здоровканья", то есть когда женщины кланялись друг другу в пояс, они опускали голову и каждая как бы показывала свой головной убор, его вышивку другой женщине – дополнительно давала ей жизненные силы.

Иногда встречается повтор бесконечных рожениц на головных уборах, их бывает 5, 6, 8 – без конца ; одна, под ней другая, третья, и все соединены пуповинкой – бесконечный ряд рождения. Очень интересны в этом отношении однорогие олонецкие кокошники (такие были распространены в Шекснинском, Череповецком районах), где в вышивке бисером, стеклярусом, сеченым перламутром и жемчугом изображение рожениц помещалось прямо на лоб, была там вот эта жаба распластанная. Но ведь следующей, по логике вещей, была сама женщина – ее голова как бы рождалась из этого распластанного существа, а значит, женщина должна выполнять те же функции. Каждая женщина – земное воплощение богини рождения, вечной богини жизни. Не случайно, повторяю, в ведическом гимне говорилось: "Земля широкая – всех существ мати, а женщины ей подобны".

И в сугубо золотной вышивке сохраняется мотив золотого древа, на котором сидят птицы. Птица, лебедь, гусь, утка – ещё и воплощение души человека, отдыхающей на этом золотом древе. Душа, духовность, душевное – всё завязывается еще и на мелодию, в ней ярче всего проявляется душа человека. Это очень хорошо ощущали наши предки. Почему с лебедиными криками, лебединым пением сравнивают пение брахманов? Лебедь и песня, лебедь и звук завязываются в единый комплекс.

На старушечьих головных уборах мы встречаемся с такими орнаментальными мотивами, которые повергают в ужас даже видавших виды специалистов. Так, то, что я вам сейчас покажу, заставило дрожать руки самого Б.А. Рыбакова. На этом головном уборе поднятые вверх змееобразные руки; такая ступенчатая голова часто встречается, огромный живот, буквально с физиологическими подробностями. Врачи говорят: "Боже мой! Да что же, они их разрезали, что ли? Анатомией занимались?". Потому что этот орган – матка женщины –предельно натуралистично показан. А если перевернуть изображение, то мы получим изображение черепа. Видите? – Баба-Яга и Василиса Прекрасная одновременно. Страшное существо, и все вместе – на старушечьем головном уборе. Вечное возвращение. Потому отношение к головному убору было очень серьезное, и опростоволосить женщину, то есть стащить с нее головной убор, считалось самым страшным оскорблением, какое только можно нанести.

Еще один образец вышивки старушечьего головного убора; читается морда быка или лося, фиксируются рога. Бык, олень, животные, связанные с Луной, лунарным циклом, а Луна считалась солнцем мёртвых. Мы можем провести такую параллель: в ведической традиции говорится о том, что каждый умирающий попадает в свет Луны и если он порог Луны не переступит, то возвращается обратно дождём или росой. Здесь достаточно вспомнить древнерусское поучение против язычества, где говорится: "Тоте не род, сидя на воздухе мечет на Землю груди, где-то высоко в небе находится Род-бог Вселенной и кровного родства (отсюда наши "Родина", "родной", "родственники" и в конце концов "родрый", "рдяный" – красный цвет, кровь; отсюда же имя древнего арийского бога Рудра –"рдяный"). Так вот, Род сидит где-то высоко, бросает на Землю дождь и росу, и от этого появляются дети, люди снова возвращаются на Землю. Сейчас, правда, говорят, что когда человек умирает, то умирает не до конца, что вся накопленная в течение жизни энергия, действительно концентрируется в области так называемого третьего глаза, и что всё зависит от количества этой накопленной благой энергии. Она поднимается вверх, и, если силы ее не достаточно, чтобы уйти в Космос и стать частью единого космического света, то она возвращается обратно, чтобы снова начать свою жизнь в человеческом облике. И так до тех пор, пока человек не наберет своей кармы, то есть то количество добрых дел, которое необходимо совершить каждому.

Мужской костюм значительно проще: мужская рубаха, равно как и женская, фиксирует орнамент в основном в запястья-рукавах, вороте, груди и подоле.

Теперь, что касается сарафана. Поскольку южно-русский и центрально-русский регионы дают большей частью понёвный комплекс, а сарафанный комплекс характерен преимущественно Северу, то дискуссия на тему "Что такое сарафан?" идет по сей день. В переводе с иранского это значит "одетый полностью"; в санскрите "сари" – просто "кусок ткани". Между иранским "сарафан и "сари" слишком прозрачные аналогии. Хотя считается, что сарафан был прежде всего мужским костюмом, но есть исследователи, которые полагают, что как таковой сарафан был сакральной одеждой, которой пользовались в свадебной обрядности и мужчины, и женщины. А поскольку со временем то, что сакрализировано в какой-то мере получает элемент профанности, то сарафан в определённый исторический период становится "носильным" костюмом, то есть сарафан могли носить князь и княгиня. Во время свадьбы жених и невеста становились князем и княгиней и поэтому одевали эту одежду, которая говорила, что человек полностью облачен, полностью защищен.

Иногда встречается одежда с 4 рукавами, дополнительно два пустых рукава. Это явно ритуальные вещи, ибо не предназначены же они для 3-ей и 4-ой рук. И очень часто эта вторая пара рук превращается в крылья. У греков это зафиксировано у Медузы-Горгоны – 2 руки и два крыла, растущие из плеч. Но крылья, руки, змеи – все идет на одном уровне, как тот же лебедь, одинаково фиксируемые. Потому что и лебедь, и гусь шипят, у них длинная шея, и это связывает их со змеей. Крылатые змеи сказок, может быть, не так фантастичны; может быть, всё завязывается на лебединую символику. Почему, например, в сказках, где княгиню превращают в золотую уточку, в момент ее возвращения в нормальное состояние, когда муж-князь сжигает оперение, она сначала превращается в жабу, потом в змею, потом в веретено, он веретено ломает и, бросая за спину, говорит: "Стань позади меня белая береза, а впереди – красная девица". Так что все может быть; здесь много пластов, и этот сложный текст, в разных эпизодах читается по-разному. Ключ же для чтения должен быть один, потому, что для ранних уровней архаического мифологического сознания, мышления есть "завязанность" всего клубка представлений на один определённый мифологический первоперсонаж. Потом идет расслоение функций, появляется множество персонажей, которые в конечном счёте – суть одно и то же. Посмотрите на того же Зевса (у нас, допустим, не фиксируется, хотя лебединая символика та же на жальниках на зольниках славянских: можно увидеть вырытые в земле изображения лебедей, где часто приносились и человеческие жертвоприношения, как ни печально). Итак, если посмотреть на образ Зевса-громовержца, в каком качестве он часто выступает? – Как бык, Ио – корова, Европа – тоже корова (буквальный перевод: "Европа" – "корова"). И он же – лебедь, так он спускается к смертной женщине Леде или Ладе, или Лато, которая порождает двоих детей. Все удивительно взаимосвязано.

И еще важная деталь, выпадающая из общего контекста. Я не знаю, позднейшее это привнесение или архаичный элемент. Совиная символика. У нас она в таком внешностном выражении почти не зафиксирована, но известно, что на уровне Триполья женская фигурка изображается обязательно с совиной головой: огромные глаза и маленький носик, то есть совиная голова и тело беременной женщины, типичные трипольские статуэтки. Вы знаете так же, что Афина – совоокая, богиня мудрости, истины. Часто между Бабой-Ягой (кстати, лягушкой) и совой проводятся определенные аналогии. И в фольклорном материале – пожалуйста:

Туру-туру, пастырь,

Далеко ли трубишь?

От моря до моря,

До Киева города,

Там наша родина,

На родине-то дуб,

На дубе – сова.

Она моя теща,

Коней пасла… и т.д.

Посмотрите, насколько архаичен этот текст. Во-первых, "Киев" – уже в 12 веке все-таки. "Киев" для 12 века – анахронизм, произношение города "Кийова", "Кейтя", "Кий" – это значит "место царственное", "место престола", и зафиксировано во всех индоиранских языках. "На дубе – сова" – о дубе мы уже говорили, "сова" же является ни много-ни мало тещей тому, кто исполняет. А пасет она коней, "конь" – ктонический персонаж, связывающий живых и мертвых, вспомните сказку о Сивке-бурке, вещей каурке. И в таком наборе работает совиная символика.

Что ещё интересно, Зевс Додонский – самый архаичный образ бога-громовержца Зевса, который аналогичен Перуну и Роду, на индоевропейском языке "Дьяус" означает "сверкающее небо". "Дьяус" и наш "день" – два родных брата. Греки говорили: "Зевс дождит", "Зевс выпадает дождем", то есть "небо дождит". Зевс Додонский в древнейшем своем воплощении – "дуб". Царь Додон, князь Гвидон, где – "дон", "дно", "Днепр", "Днестр" – из одной оперы, "то, что связано с морскими глубинами". Так вот, Зевс Додонский воплощался в образе дуба около воды ("как на том острове Буяне стоял един дуб"), а Афина – "мудрость" – рождается из головы Зевса в облике совы. Но если в греческих мифах она – молодая прекрасная девушка, то здесь она – теща, то есть самая старшая женщина в роду. Это относит нас к тому периоду, когда еще не отцовский, а материнский род существует, не мужчина приводит в свой дом жену, а наоборот, женщина приводит к себе мужа. И там, естественно, главной была самая старая женщина, теща. С такими структурами в фольклоре придется сталкиваться очень часто.

В том же "Псковском сборнике" материал такой древности, что становится страшно, десятки тысяч лет. Та же ситуация, как с Бабой-Ягой – лягушкой. Мы берем сказку и ведический гимн, где брахманы сравниваются с лягушками, которые квакают, чтобы вызвать дождь, причём, средневековые комментаторы считали, что это не оскорбление брахмана, а серьёзное отношение к лягушке. Но, обратите внимание, между лягушкой и лебедем много общего. Вспомните Царевну-лягушку, которую получал Иван-царевич в знак отличия, в знак избранности своей, которая превращается в лебедь (один из вариантов Афанасьева), когда улетает от мужа, спалившего лягушачью шкуру. В древних изображениях лапа лягушки фиксируется не пятипалая, а трехпалая, как у птицы.

И еще о роли, которая возлагалась на лягушку. В сказке про Степана-охотника, ему приказано: "Пойди туда – не знаю куда, принеси то, не знаю что", долго мыкаясь, проходя, то одну Бабу-Ягу (свою тещу), то через другую (старшую сестру своей тещи), и ещё к самой старшей сестре попадая, от них ничего толком добиться не может, но получает совет сходить к бабушке-лягушке (!), которая в состоянии превратиться почти в корову, потом доростает до стога, затем становится размером с гору и, наконец, перепрыгивает огненную реку и попадает "туда – не знаю куда", чтобы найти "то – не знаю что".

Поэтому, собирая фольклорный материал в экспедициях, внимательно относитесь к тексту, ибо каждое слово имеет значение, даже мельчайшие детали становятся иногда главным ключом дешифровки. Обязательно учитывать и манеру исполнения, и все-все в комплексе, ибо я не устаю повторять пример, когда бабулечка, положив на голову себе платок, так называемый "женихов плат", потом вытирает себе лицо в свадебном обряде, проводит по груди, затем по животу и немножко ниже живота и бросает на пол. Конечно, ничего особенного, если все это проделывать с носовым платком, но когда берется "женихов плат", то есть ширинка, изукрашенная свастическими орнаментами" то это – дополнительный оберег: на лицо, на грудь, на воспроизводящие органы и предает все земле. Очень многое сейчас утрачено, но такое впечатление, будто снят лишь слой эпидермиса, а под ним – огромный слой, способный к регенерации, к восстановлению, в народных глубинах еще много сохранилось и необходимо дать толчок к выходу. А сделать это можно лишь тогда, когда владеешь информацией. Главная задача сейчас – собирать все, что осталось и как можно скорее отдавать обратно, но уже исследованное, изученное, оформленное, объяснить это людям и дальше система будет работать сама, будет работать система регенерации. Это необходимо для организма как лекарство из трав, цветов, не антибиотик.

Далее мне бы хотелось несколько сказок проструктурировать, чтобы вы хотя бы приблизительно представляли механику работы с такого рода материалом.

Лада – та же самая Леда, у нее двое детей: Аполлон и Артемида. С греческого языка "Аполлон" не переводится, для греков он был чужаком, пришельцем, ведь выполнял функции совершенно зверские: вместе со своей сестрицей убивали людей, то есть лук и стрелы Аполлона – то, что приносит смерть. Ко всему прочему, Аполлон не очень-то жаловал и Ладу: постоянно летом на лебедях своих он отправлялся к Кронийскому океану. А Кронийским или Скифским океаном называли Белое море и Ледовитый океан, и греки остро ощущали кровное родство с этими гипербореями. Именно там, на берегах Кронийского океана, Зевс своего отца Кроноса (Время) посадил в пещеру, отчего он так и стал называться. Туда отправлялся Аполлон с птицами-лебедями, к своим любимым гипербореям, которые его прославляли, воспевали. Так вот, считают, что Аполлон – просто греческая огласовка (но, конечно, большие привнесения малоазийских элементов) имени Куполон, или Купалон, или Купала, потому что "Куполо" – как бы звучало на греческом – теряет "к". Это мы его называем "Аполлоном", а греки – "Аполо" – очень близко. Ну, как, растете вы в собственных глазах?

…Не знаю как на счет "дидо" и на счет "ладо", но что касается "лель", "лели", "лёли", "лило", то даже есть праздник в северозападной Индии, который называется ЛИЛА. "Лили-лили! Лели-лели!" – говорят они, что в переводе с санскрита означает: "Совокупляйтесь! Соединяйтесь!

СКАЗКА О ГУСЯХ-ЛЕБЕДЯХ

Сестрица проворонила братца, которого утащили гуси-лебеди. В одном варианте сказки гуси-лебеди не совершают такого непорядочного действа, Баба-Яга сама забрала младенца, и когда сестра вытаскивает из избушки Бабы-Яги братца и возвращается обратно. Над ней пролетает стая гусей-лебедей, она просит их взять ее с собой на крылята, они отказываются; вторая стая; и наконец, из третьей стаи паршивый гусачёнок берёт детей на крыленки и выносит. Здесь гуси-лебеди выполняют приличные функции, но в обычной нашей широко известной сказке все иначе.

Итак, гуси-лебеди утащили из села (заметьте): мальчика, и девочка отправляется его искать. И в том, что она делает, перед вами, как на ладони, раскрывается структура мифа. Сначала она подходит к печке, которая ей предлагает ржаной пирог. Девочка отказывается, говоря, что у ее батюшки и пшеничные не едаются. Печка, испеченный хлеб – четко определяется как некий социум, человеческое общежитие, вырванное из контекста дикой природы: то, что мы называем цивилизацией, культурой. Причем, ржаной хлеб – самая простая форма хлеба, ржаной пирог. Она идет дальше и подходит к яблоне. Это уже мир природы как таковой. Яблоня, золотые яблоки, молодильные яблоки… Вспомните, в скольких сказках они есть! Золотая яблоня – та же роженица, и та же самая корова, и священное дерево с золотыми листьями. Девочка отказывается есть дикое яблоко, потому что у нее дома и садовые не едятся, и идет дальше. Выходя из мира природы, она попадает в очень странное место, которое в принципе вообще не должно подпускать к себе человека – молочная река с кисельными берегами. Кисель и молоко – обязательные блюда на поминках. Она не ест киселя, не пьет молока и, пройдя через речку, попадает в мир Бабы-Яги, то есть предка по женской линии. Чтобы стать этому миру родственной, нужно произвести целый ряд определенных действ, но она ничего этого не делает, а хватает своего братца и бежит обратно. Ее застигают гуси-лебеди, и что она делает: пьет молоко и ест кисель. Она совершает необходимый ритуал, как бы приносит благодарность миру предков и отстраняется от него; ведь любая ритуальная еда на поминках – это еще и определенное отстранение: мы едим вашу пищу и не надо нам делать нам ничего плохого. Потом она съедает дикое яблоко, которое должно вернуть ее сначала в мир нормальной естественной природы, и, в конечном счете, – в мир людей. Потом она ест ржаной пирог и прячется в устье печки, то есть проходит вместе с братцем обряд перепечения, когда "перепекают подмена и выпекают русака". Фактически, они рождаются заново; так как уже побывали в другом мире, то не могут вернуться обратно в мир людей, но из-за того, что они перепеклись, то стали такими, какими должны быть. После этого гуси-лебеди уже за ними не летят в село, они не имеют на это право, не имеют права на человеческие жизни. Вот вам очень интересный мифологический сюжет.

Другой сюжет связан с конем, с Сивкой-буркой, вещим кауркой. Здесь целый набор взаимоисключающих вещей в самом персонаже: сивый, бурый и, ко всему еще, каурый – набор различных цветов. Он вещий, этот конь, почему? Три ночи приходит младший сын на могилу отца, и за это ему обещаны старшими братьями овсяные блины. Это ритуальная еда, связанная с культом предков. Первую ночь он отсидел с блином, который ему дали с собой на могилу, съел его, и отец к нему явился, поговорили. Вторую ночь сидит, блин съел, опять отец пришел, опять пообщались. На третью ночь блин съел, пришел отец и привел с собой коня, то есть конь – воплощение собственного отца. Конь, как и птица – символ души, отсюда – крылатые кони, "Пегас поэзии", а все вместе объединяются в то самое животное:

Твоя крылатая голова мчится по лесу,

Твои рога, похожие на распростертые крылья птицы…

и, в конечном итоге, на ту петроглифику, в которой мы видим лося, который перерастает в гуся, где появляется рогатый гусь неожиданно, или ладья в форме птицы, завершающаяся лосиной головой. Видите, в какие дебри все опускается!

В сказке о царевне и семи богатырях мне хотелось бы обратить ваше внимание на последовательность обращений жениха царевны Елисея к каким-то вспомогательным силам. Сначала он приходит к Красному Солнцу, затем к Ясному Месяцу, и, наконец, к Ветру – он все знает и отвечает на все вопросы. Точно такая же структура в одном из гимнов Ригведы: там так же выясняется, куда попал человек. Солнце, а затем Месяц ничего не могут ответить и, наконец, обращение к Ветру. "Вайю", "Вею" называют ветер. Теперь вспомните гоголевского Вия, который все знал, и не случайно говорил, что "можно обойти что угодно: и дракона, и войско, и злых людей, но нельзя обойти страшного Вайю". Вайю представлялся древним ариям как северовосточный ветер. Кто такие гипербореи? Это люди, которые жили за бореем. Что такое – "борей"? Северовосточный ветер. И как раз возвращаемся к легендарным горам: на территории Евразии есть только одно место, где преобладающими являются северовосточные ветры, причем очень сильные. Это Карское море, в котором рождается мощнейший антициклон, и зимой эти ветры дуют как раз параллельно западной оконечности приполярного Урала и как бы замыкаются на Увалах. То есть ветер смерти, который несет действительно огромное количество снега, ведь на вершинах приполярного Урала и Тимана даже к марту сохраняется 3,5 – 4 см снега. Выходит: "Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок", любая волшебная сказка – это деградировавший миф, хотя какая-то доля мифологической структуры присутствует даже в "Сказке о попе и его работнике Балде" или в сказке о лисе и зайце.

С.В.Жарникова
к.и.н. искусствовед, этнолог